Сегодня телеканал "Россия 1" завершает показ киноэпопеи "Жизнь и судьба" – первой экранизации одноименного романа Василия Гроссмана. "Я надеюсь, что у нас получилась блестящая работа, и очень хочу, чтобы наступило время, когда на вопрос, смотрели ли вы этот сериал, ответить "нет" было бы неловко", — говорит о творении Сергея Урсуляка актриса Анна Михалкова.
Впрочем, масштабное историческое полотно из шести полуторачасовых фильмов (их можно смотреть онлайн на сайте Russia.tv одновременно с телеэфиром или в любое другое время в записи) невозможно назвать "сериалом" в привычном понимании этого слова, которым все чаще обозначаются недорогие и непритязательные развлечения в жанре ромкомов, детективов и другого "мыла". Показ "Жизни и судьбы" еще не закончен, но споры вокруг этого телевизионного феномена уже кипят. Одним не нравятся отступления сценария от текста литературного первоисточника, другим – расстановка идеологических акцентов, третьи недовольны музыкой. Но почти все согласны: режиссер выполнил стоявшую перед ним задачу "поговорить со зрителями на важные темы без поддавков". И практически никто не ставит под сомнение художественные достоинства ленты и ее историческую достоверность.
"Мы делаем это для телевидения, но мы работаем абсолютно кинематографическим способом. Вы не увидите никакого снижения планки в работе, — говорил в разгар съемок Сергей Урсуляк. — Я не могу гарантировать телевизионных рейтингов, но уверен в том, что не сдам позиций в художественной части". По словам режиссера, он целый год изучал материалы о Сталинградской битве и о быте людей в начале 40-х: "Нужно стараться, чтобы время хоть как-то, хоть краешком входило в изображение". И если с одеждой, обувью и прическами проблем не было – существуют фотоархивы да и фильмы той поры, то, например, узнать, в каком состоянии были квартиры, в которые возвращались москвичи из эвакуации, представляло проблему. Искали очевидцев – и не 80-летнюю ныне "молодежь", которая возвращалась в столицу с Волги и Урала младшими школьниками и помнит только отчаянный голод, а 90-летних стариков: они могут сказать, работал ли в квартирах телефон (у Штрумов и Соколовых – работал!), была ли вода и газ. Кроме того, Урсуляк получил доступ к архиву ГБ на Лубянке, где смотрел образцы ордеров на арест и протоколы допросов того времени, уточнял, как в каких условиях содержались арестованные, как принимали передачи (это понадобится для сегодняшних сцен допросов Крымова и хлопот Жени).
Искать натуру для сцен "мира", жалуется постановщик, было еще труднее, чем воспроизводить их в павильоне: "Все же повтыкали себе кондиционеров и сделали пластиковые окна. И практически ни по одной улице Москвы или другого города пройти невозможно, чтобы на это не наткнуться". Тем не менее при малейшей возможности снимали в Москве: у Казанского вокзала поставили зенитку, на стены повесили плакаты "Бей фашистов!", а окна заложили мешками с песком. Иногда Москвой была Самара, этот же город "гримировали" не только под бывший Куйбышев, но и под Казань. Сохранившиеся в центре — на улицах Ульяновская, Садовая, Фрунзе и Льва Толстого — старые дома без вставок-новоделов подходили идеально. На фасад здания государственной филармонии повесили портреты Берии и Микояна. В массовке участвовали сотни местных жителей. Подвела лишь погода: в марте снимали октябрь, и когда скололи лед, чтобы он не попал в кадр, на Самару обрушился чудовищный снегопад, и тротуары покрылись сугробами. Правда, саратовское кладбище, куда Людмила приезжает на могилу сына, снимали не на Волге, а под Рязанью. Зато Лике Нифонтовой довелось сняться в сериале с отцом, самарским актером Алексеем Симковичем — он сыграл жильца коммуналки, где жили Штрумы.
А вот бывшему режиссеру Самарского театра "Понедельник" Сергею Пускепалису досталась роль, которая не позволила ему навестить "мирный" город. Его "управдом" Греков все свое экранное время проводит на войне – в Сталинграде, который построили… под Ярославлем. Декорации на территории бывшего кирпичного завода в Норском сооружались около года. Тут вырыли окопы и воронки от снарядов, построили Дом культуры, церковь, магазин, жилые дома. В Михайловском в песчаном карьере отрыли землянки и оборудовали солдатскую кухню в блиндаже. Девять месяцев пришлось ждать, пока Карен Шахназаров "освободит" все мобилизованные под "Белого тигра" мосфильмовские "тридцатьчетверки", а дорисованные на компьютере танки не мог отличить от настоящих даже постоянно работающий в Голливуде оператор проекта. Перед камерой прогремело 54 тысячи выстрелов и 4,5 тысячи взрывов, поднявшие на воздух 55 тонн торфа. Массовка временами насчитывала до полутысячи человек. Сотни комплектов советской и немецкой военной формы нужно было запачкать и истереть до такого состояния, в котором она была у солдат обеих сторон в том смертельном противостоянии. "Конечно, мне было страшно снимать войну, масштабные боевые действия: я ведь никогда раньше этого не делал!" – признавался Урсуляк. Тем не менее, с задачей он справился: его фильм уже называют одной из самых честных лент о Великой Отечественной, которая показана нам без пафоса и гламура.
"Эту картину было трудно делать и, наверное, будет не очень легко смотреть. Но смотреть надо. Потому что сейчас в нашем кино мало сострадания и любви, а тут они есть", — говорит про свою работу режиссер. Сегодня мы досмотрим этот непростой фильм. Досмотрим до конца. А потом купим, возьмем у друзей или скачаем себе роман Василия Гроссмана и прочитаем его: стыдно, что не в России, а в Великобритании он стал национальным бестселлером. А потом вернемся сюда и пересмотрим – нет, не сериал, а полноценный высокохудожественный фильм-экранизацию. Про Жизнь и Судьбу.
