Усыновление в Москве: родные – все

Число воспитанников детских домов в Москве за год сократилось на 20%. А число усыновленных, напротив, возросло. На сегодняшний день уже 85% детей, оставшихся без родителей, обрели новые семьи. Это исторический максимум. Все – благодаря новой системе поддержки приемных мам и пап.

Число воспитанников детских домов в Москве за год сократилось на 20%. А число усыновленных, напротив, возросло. На сегодняшний день уже 85% детей, оставшихся без родителей, обрели новые семьи. Это исторический максимум. Все — благодаря новой системе поддержки приемных мам и пап.

В свои полгода он словно уже понимает: в этом доме, в его родном теперь доме, все очень крепко держатся друг за друга.

"Вот наша семья: Алена, Лиза, Маша, Даник, Кирилл и Артур", — показывает фото Владимир Голотюк.

Родные — все. Хоть и не все свои. Родители абсолютно честны с детьми. У них были три девочки. Старшей 23, младшей 12. Папе хотелось еще и помощников. И появились Кирилл и Даня, а теперь — и Артур.

"Пришло осознание, что шесть детей. Представляете, шесть! Не трое, а шесть! Чувствуется, что за тобой есть что-то надежное, такое большое", — подчеркивает Владимир Голотюк.

Кирилла взяли из детдома в полтора года, Даню — в 5 лет. Он даже помнит, где живут его биологические родители. Говорит, теперь у него две мамы. Точнее, три: старшая сестра — мальчишкам и друг, и наставник. Недаром первые слова, которые они научились писать, отличаются всего на одну букву.

- Что это за слово, Даня?

- Мама.

- Я тоже умею! Вот — Маша!

Чтобы детям было просторнее, супруги Голотюк даже переехали из московской квартиры в "Детскую деревню SOS" — это уникальный социальный проект для приемных семей. В отдельном доме и места, и любви хватит на всех. Тем более родители мечтали о грудничке. Так в семейной фотогалерее появились новые снимки.

Таким они впервые увидели его в отделении для отказников. Артуру был месяц. Худенький, глазастый.

"Он на меня как взглядом уставился, черненькими глазенками своими — и запал мне в душу! Никакой преграды, хоть на улице найденный, абсолютно не было. Сказали: есть грудничок, возьмете? Я говорю: возьмем", — рассказывает Елена Голотюк.

Артур — дитя "беби-бокса" — социального окна, где мать может анонимно оставить ребенка.

На заднем дворе больницы нет ни камер видеонаблюдения, ни охраны. Когда это окно закроется, у матери есть всего 30 секунд, чтобы навсегда отказаться от собственного ребенка. За два с половиной года это непростое решение здесь приняли восемь женщин.

Раньше детей бросали на улице, в подъездах и даже мусорных баках. Выживали не все. За минуту в "беби-боксе" ребенок не успевает даже простудиться.

"В основном, дети ухоженные, очень хорошо одетые, даже с бутылочками со смесями. Мы не можем сказать, что это дети из каких-то асоциальных семей", — подчеркивает в интервью программе "Вести-Москва" заведующая стационарным отделением Люберецкой детской больницы №2 Ирина Рачкова.

Сиротами подкидыши оставались недолго. Все малыши — две девочки и шесть мальчиков — уже в новых семьях. От биологических матерей — ничего, кроме скупых записок в пеленках.

"В записках, как правило, написано, что это Танечка или Миша, родился тогда-то, никаких других сведений нет. Но зачастую бывает без записок. Из восьми детишек, по-моему, только трое были с записками", — отмечает начальник управления опеки и попечительства Министерства образования Московской области по Люберецкому муниципальному району Виктория Балаховская.

В записке Артура значилось, что фамилия его — Крылов, день рождения — 1 сентября. Имя — единственное, что будет напоминать малышу о его родной матери.

"Мне кажется, она жалеть будет, когда пройдут года. Какого она возраста, не знаю, но все равно ребенок останется у нее в душе на всю жизнь. И у нас он будет, сыночек наш", — уверена Елена Голотюк.