Скоро 90-летний юбилей отметит народная артистка СССР Вера Васильева. Еще в 1948 году всесоюзную известность ей принесла роль Насти в фильме "Сказание о земле Сибирской" Ивана Пырьева. И сразу — Сталинская премия. Теперь она называется государственной. Потом были роли в лентах "Легенда о Тиле", "Карнавал", "Женатый холостяк", "Выйти замуж за капитана" — всего около 30 фильмов. Были главные роли, были и эпизодические, но всегда теплые, свои.
И, конечно, театр. Вера Кузьминична служит в Театре Сатиры. Там она — незабываемая графиня Розина из "Женитьбы Фигаро", но часто участвовала и в спектаклях в Твери, в Орле, а в Москве — в Малом театре. До сих пор к юбилею актрисы на сцене Театра Сатиры — новые постановки. О своей жизни и настроении Вера Васильева рассказала в интервью "Вестям в субботу".
- Вера Кузьминична, вам миллион раз задавали этот вопрос, но все-таки как вы умудряетесь так хорошо выглядеть?
- Я не знаю насчет хорошо. Хотелось бы хорошо. Люблю профессию, люблю зрителей. Очень не хочется их огорчать, потому что сама очень огорчаюсь, когда какую-то актрису, которую я люблю и видела ее прелестной, молодой, вижу какой-то потерянной. И мне тогда становится ужасно ее жалко.
- Вы точно не потеряетесь.
- Пока я не потеряна.
- Вы родились в районе Чистых прудов?
- Я родилась в Большевистском переулке, теперь он Гусятников. У нас там большой дом, и в нем я играла спектакли, которые сама сочиняла, сказки. Парадное давало ощущение сцены. Там была лесенка мраморная, и ребятишки садились на нее. Для меня это очень дорогие воспоминания.
- По сравнению с теми временами, как вам кажется, вода была мокрее, а трава зеленее?
- Насчет воды я рада, что она не пропала. Моя мама была женщина, желавшая чего-то красивого, а папа — очень простой человек. И она его все время на что-то подвигала. Они катались на коньках на прудах, когда зимой замерзал лед и была музыка, взявшись за руки.
- Тогда это было принято, красиво.
- Да, а я стояла около заборчика и на них смотрела. И это было для меня большое счастье.
- Вы говорите о 30-х годах?
- Наверное, все-таки 30-е.
- Здесь только метро открыли?
- Да. Я родилась в 1925-м, было мне лет 8-9.
- А метро еще не открылось?
- Да.
- До метро еще был год.
- Мы стояли в очереди, чтобы только спуститься на эскалаторе.
- Вы видели Москву самую разную. Когда она была лучше?
- Конечно, она сейчас более красивая. Но мы мало знаем друг друга теперь. Допустим, в доме, где я живу, я почти никого не знаю, кроме актеров. А в те времена соседки — это достаточно близкие люди.
- Что мы, сегодняшние и завтрашние москвичи, должны по-хорошему унаследовать у вас, тех москвичей?
- Желание знать друг друга, помогать. В те времена бывало так, что соседи отдавали последнее. Например, во время войны у нас соседка была, она говорила моему папе: "Кузьма Васильевич, у меня супчик остался, вот тарелочка, дайте Верочке поесть".
- Сейчас это немыслимо, по-моему.
- В этом нету необходимости. Но какое-то взаимное участие должно быть. Я бы хотела, чтобы люди, соседи знали друг друга. Но ведь я тоже не подаю пример. И в своем доме тоже не знаю многих. Здороваюсь с удовольствием. Есть у нас у всех любимая кошка. Мы на эту тему говорим: куда делась, пришла ли, здорова ли? Но как-то поглубже знать не получается.
- Вашего папу звали Кузьма Васильевич. Это очень деревенское сочетание.
- Да, он из деревни.
- Мама у вас была горожанка, а он из деревни?
- Да.
- То есть вы — классическая москвичка?
- Москвичка. В нашей комнате жили люди из деревни. У нас была одна комната, но на сундуке кто-то всегда ночевал и жил для того, чтобы учиться.
- Сколько у вас сейчас спектаклей в месяц?
- Пять-шесть. Хочется чуть-чуть побольше.
- Где вы сейчас заняты?
- "Орнифль", "Таланты и поклонники", новый спектакль "Роковое влечение". Это мало. Очень. Но надо быть скромнее. После того как я получила великолепную роль, я хотела бы роль не очень большую, но все равно внутренне какую-то глубокою, какое-то появление, которое бы чуть-чуть говорило, что прошла какая-то жизнь. И не думайте, что она пустая. Это не бытовая роль. Хочется, чтобы за ней шли время или прожитая жизнь, или отношение к жизни, в общем, тот груз, который уже накапливается. Но для этого надо трудиться. Если у нас культура будет только развлекательной, сногсшибательной, это не совсем верно. Мне кажется, очень важно, чтобы люди любили и нашу великую литературу. Поэтому я очень о культуре беспокоюсь, она очень важна.
