Россия и Запад обречены на совместную борьбу с терроризмом

Французский авианосец Charles de Gaulle, теперь будет работать вместе с российским крейсером Москва". Корабль уникальный. Вместе с нашим "Петром Великим" — один из всего двух атомных авианесущих кораблей, построенных вне США.

Французский авианосец Charles de Gaulle, теперь будет работать вместе с российским крейсером Москва". Корабль уникальный. Вместе с нашим "Петром Великим" — один из всего двух атомных авианесущих кораблей, построенных вне США. Красавец! И наличие такого корабля у Парижа — один из тех критериев, который позволяет называть Францию великой не просто европейской, а именно мировой державой. Но самолетов на борту "Шарля де Голля" меньше, чем у России на базе в Латакии. Так кто кому сейчас больше нужен? Об этом в интервью "Вестям в субботу" рассказала официальный представитель МИД Мария Захарова.

- Мария, хочу начать со ссылки на газету "Коммерсант". Совершенно справедливо, на мой взгляд, наши коллеги поместили статью французского посла в России Жана Мориса Рипера на первую полосу. Он пишет там о том, что события в Париже и события над Синаем — это угроза нашим цивилизациям. Мне лично очень нравится этот подход. Другое дело, что на фоне этого политического прорыва между Москвой и Парижем все-таки нельзя забывать о международно-правовых аспектах. Россия-то действует в Сирии с согласия сирийского руководства, а Париж Асада считает врагом. Ваш коллега глава департамента МИД по вопросам новых вызовов и угроз Илья Рогачев об этом тоже говорил и писал. Действительно, ситуация такая необычная?

- Я думаю, что ответом на эту ситуацию может стать комментарий посла Сирии в Москве. Он сказал, что те страны, которые координируют свои военные действия с Российской Федерацией и осуществляют такое взаимодействие и координацию через Россию, рассматриваются Дамаском в качестве координирующих свои действия с этой страной.

— Проблема уже не столько правовая, сколько международно-политическая. Да, Москва и Париж в своих отношениях после двух чудовищных трагедий – в Париже и над Синаем — смогли избавиться от известной шелухи, которая сопровождала отношения России и Запада в последние несколько месяцев, и выйти на сотрудничество. Но Франция не висит в безвоздушном пространстве. Она — член ЕС и НАТО. Иные страны НАТО могут быть не в восторге от такого сближения Франции с Россией. Хочется уточнить позицию Москвы на этот счет. Британский премьер Кемэрон заявил, что Британия и хотела бы внести резолюцию в Совет Безопасности ООН о возможности и для британских королевских ВВС наносить удары по Сирии, но боится, что Москва такую резолюцию заблокирует. Для таких опасений есть основания?

— Я могу сказать, что, если Великобритания чего-то опасается, то этого делать не нужно. Если есть желание через Совет Безопасности ООН продвинуть какие-то свои идеи, то нужно тянуться не к микрофону, а к телефону и давать соответствующие указания своему постпреду в ООН, чтобы он начал консультации в том числе с Россией. Мы никогда ничего не блокировали, что касается здравых и основанных на международном праве инициатив.

- То есть Москва видела бы британские самолеты, летящие параллельными курсами с российскими и французскими в сторону Сирии?

— Наша позиция абсолютно четкая: речь должна идти о взаимодействии, чтобы любые не были нацелены на разрушение государственности Сирии. Несколько слов относительно НАТО. Вы знаете, что это организация, которая декларирует в качестве своей основной цели безопасность граждан тех стран, которые являются ее членами. Это самый главный козырь. Где же была эта организация, где был Североатлантический Альянс тогда, когда в Париже в семи местах прозвучали взрывы и автоматные очереди?

- Это, кстати, очень интересная ситуация.

- Это трагичная ситуация.

- 11 сентября 2001 года натовцы немедленно сослались на 5-ю статью их Устава, что нападение на одного есть нападение на всех. Другое дело, что американцы сказали: не надо, мы сами со всем разберемся. А здесь классика жанра, и не было такого заявления.

— Самое главное, что дело даже не в заявлении, а в том, что никакой инфраструктуры, которую так активно сейчас распространяли по ЕС, усиливая какие-то контингенты то тут, то там, не хватило для того, чтобы спасти человеческие жизни. Так в чем же ваши защита и предоставление безопасности обывателям, если вы не смогли помочь и защитить людей в Париже?!

- При всем уважении к европейцам мы понимаем, что мы, говоря "НАТО", имеем в виду Соединенные Штаты. В Америке возникла своего рода развилка. С одной стороны, было нашумевшее выступление Генри Киссинджера на Совете по стратегическим и международным исследованиям, где он сказал, что видит вероятным возможность совпадение российской и американской позиций по вопросам ИГ, с другой, — есть статья в The Washington Post, системной газете США, где один только заголовок сам за себя говорит — сотрудничество с Россией по Сирии может быть опасным, даже фальшивым шагом для Соединенных Штатов. Вы постоянно находитесь рядом с министром Лавровым. Он вновь созванивался с госсекретарем США Джоном Керри. Какая из двух этих позиций, на ваш взгляд, начинает преобладать в Вашингтоне? Можем ли мы рассчитывать на разумные взаимодействия и с Соединенными Штатами? Или там победят, скорее, "ястребы"?

— Если бы мне предложили сделать ставку, я бы поставила на Киссинджера.

- Нам обоим хочется поставить на Киссинджера.

— Он редко ошибается, занимает очень дальновидную позицию по многим вопросам, его вряд ли можно каким-то образом заподозрить в том, что он предает или его взгляды не соответствует американским интересам. Просто он видит дальше горизонта. Мы, безусловно – и здесь, мне кажется, не нужно быть большим экспертом, чтобы понимать, что нет альтернативы взаимодействию и сотрудничеству, – потеряли очень много времени и очень много жизней. И то, что мы сейчас слышим из уст в том числе европейских лидеров, глав европейских внешнеполитических ведомств, – это те тезисы, которые российская сторона озвучивала еще несколько лет назад, практически под копирку. К сожалению, они к этому пришли не теоретическим путем, а от практики жизни, от страшной реальности происходящих сегодня событий.

- Где оказались украинцы в этой истории? Есть такая версия, что Сирию "меняют" на Украину.

— Это очень распространенная сейчас концепция, что таким образом на передний план выходят сирийские события, а про Украину все забывают и в первую очередь в этом заинтересована Россия. Я хочу сказать, что каждую неделю мы специально, вне зависимости от наличия вопросов журналистов, выносим украинскую тему на обсуждение. Причем на брифинге вопросов по Украине практически нет. Я хочу напомнить, что в ежедневном режиме заседает Контактная группа, в которую входит российский представитель. Мы более других заинтересованы в том, чтобы эта тема не оставалась в конфликтной фазе, а была решена и продвигалась к урегулированию по многим причинам. Это, безусловно, близость двух стран, близость двух народов, огромное количество беженцев, перемещенных лиц, людей, которые пришли из Украины в Россию.

- В больших количествах, чем сирийские беженцы достигли Евросоюза.

— И, конечно, это вопрос реализации Минских договоренностей, которые, с одной стороны, должны послужить все-таки основой для сосуществования различных частей на Украине в качестве единого государства, с другой, — это то самое надуманное условие. Мы все это понимаем, но это условия, под которые европейцы продолжают каждый раз пролонгировать эти санкции. Поэтому для нас Украина — это очень важный вопрос.

- Хочется услышать ваш прогноз в отношении Москвы и Парижа. Здорово прибавилось здравомыслия в последние время. Крейсер "Москва" Черноморского флота сопровождает французский авианосец Charles de Gaulle...

— А как бы красиво смотрелись "Мистрали"...

- Они не нужны, потому что "Мистрали" — для наземных операций.

— Поезд ушел.

- Есть ли шанс, что российско-французское сближение, учитывая то, что мы говорили об англичанах и американцах, приведет к тому, что, например, в скором будущем возобновит свою работу Совет "Россия — НАТО"?

— Это вопрос к натовским коллегам. Мы не закрывали ни одну дверь, ни один канал общения. Знаете, как говорится в известном выражении, "когда я буду тебе нужен, я буду в том же месте, где я был, когда я был тебе не нужен". Поэтому мы на это все взираем и взирали философски, относились ко всем зигзагам наших партнеров очень взвешенно, даже когда было обидно от дикой несправедливости, понимая, что это цикличность.

- Все опять повторится сначала.

— Все повторится только по одной причине. Возможно, раньше было другое развитие событий. Сейчас все должны просто понять, что есть угрозы, с которыми можно справиться только коллективно.

- Мне кажется, мы находимся на пороге чего-то нового или хорошо забытого старого.

— Очень хочется. Мы уже не на пороге, и у нас нет времени на то, чтобы раздумывать, входить или не входить.

- Россия и Запад обречены на то, чтобы опять работать вместе.