На прошедшей неделе столица Баварии Мюнхен стала важнейшим интеллектуальным центром планеты.
"Хочу начать с хорошей новости", — сообщил президент Вольфганг Ишингер, открывая Мюнхенскую конференцию по безопасности, и в этот момент показалось, что он имеет в виду прогресс на переговорах по Сирии, достигнутый в Мюнхене за несколько часов до этого. Но нет. Оказывается, хорошая новость для президента конференции заключалась в том, что это самое многочисленное собрание в истории форума.
Не умаляя значимости этого достижения, приходится признать, что градус ожиданий, связанных с конечным качеством конференции, повысило отнюдь не количество участников, а именно то, что в ночь на 12 февраля Группа поддержки Сирии согласовала план прекращения огня и начала гуманитарной операции, в основе которого лежали российские предложения.
"Претворить эти меры в жизнь предстоит под председательством нашей страны и Соединенных Штатов Америки. Подчеркну, ключевое значение будет иметь регулярная работа российских и американских военных. Но именно регулярная. Не так, чтобы искать их и договариваться о каком-то эпизодическом контакте, а регулярная, постоянная, каждый день", — заявил российский премьер Дмитрий Медведев.
Эти контакты, до сих пор по инициативе американцев ограниченные только предотвращением конфликтных ситуаций в воздухе, теперь должны включать в себя и согласование конкретных целей, по которым должен быть нанесен удар. Общее представление об этих целях и районах, где они сконцентрированы, у России и США, казалось бы, совпадает.
В ближайшее время в сирийские города должны пойти гуманитарные колонны ООН, через неделю — начаться перемирие, которое не коснется террористов. 25 февраля в Женеве возобновятся политические консультации между сирийской властью и оппозицией.
"Мы готовы сотрудничать с Россией", — признал госсекретарь США Джон Керри уже с трибуны конференции. И было бы понятно, если бы этот внятный план действий стал бы обрастать критическими комментариями завсегдатаев мюнхенской конференции — сенатор Маккейн, например, вставил бы свои 20 центов — но странные сигналы пошли из Пентагона.
"Некто Джеф Девис сказал, что США не рассматривает возможность усиления сотрудничества с Россией во время боевых операций в Сирии. Никаких изменений в этом плане нет. США продолжит сотрудничать с Россией лишь в рамках предотвращения несчастных случаев в небе. Никаких других шагов оказывается Пентагон предпринимать не собирается. Это означает, что никаких договоренностей мы выполнять не будем. О контакте военных записано в декларации, которую мы приняли. Если сейчас американцы будут отыгрывать назад, то они берут на себя колоссальную ответственность", — заявил глава российского МИД Сергей Лавров.
Другая колоссальная ответственность США была в этом зале второй год подряд, фамильярно, работая на публику, хлопала Джона Керри по плечу. Потом внимательно слушала его, ждала слов про санкции, Донбасс и Крым. Керри сказал про все, кроме Крыма.
"Я уверен, что Европа и США сохранят единство в вопросе санкций в отношении РФ до полной реализации Минских соглашений по Украине", — отметил Керри.
Большинство в этой специфической аудитории внутренне, вероятно, было согласно с тем, что ответственность за Минские соглашения лежит на России. Большинство в этом зале, в отличие от российского премьера, вероятно, их даже не читали и не знают, что упомянутое Порошенко первое — "это возврат контроля над украинской границей со стороны украинцев".
Это совсем даже не первое, а последнее — первой идет конституционная реформа. Краткая встреча в "нормандском формате" министров иностранных дел России, Германии, Украины и представителя Франции, где прежний министр ушел, а новый еще не утвердился, состоявшаяся в кулуарах конференции, только подтвердила этот порядок действий.
"Хочу прямо сказать, мы проявляли и будем проявлять разумную гибкость в исполнении Минских соглашений. Там, где это не противоречит их сути. Но мы не можем сделать того, на что у нас нет полномочий. А именно исполнять за киевские власти их политические, юридические обязательства. Это прямая компетенция президента, правительства и парламента Украины. К сожалению, в настоящий момент там нет ни воли, ни желания это делать. И сегодня, на мой взгляд, это всем становится очевидным", — подчеркнул Дмитрий Медведев.
На падении товарооборота крупный европейский бизнес имеет десятки миллиардов прямых убытков и столько же упущенной выгоды. Об этом Медведев говорил и с баварским премьером Зеехофером, который недавно был в Москве, и, возможно — точно мы этого, правда, не знаем — с французским коллегой Вальсом, но более обстоятельно с самим бизнесом на рабочем завтраке, накрытом на полях Мюнхенской конференции.
"Суть дипломатии заключается не в применении рычагов влияния, а в стремлении к взаимопониманию. Следует убеждать другую сторону в преимущества тех или иных действий, а не вести жесткую игру и принуждать кого-то к чему-то. В конечном итоге те, кого заставляют что-либо делать, всегда ищут способы обойти ограничения. Мы хотим ясно дать понять, что предприниматели настаивают на отмене санкций", — отметил Вольфганг Бюхеле, председатель Восточного комитета германской экономики.
"Бизнес дает очень четкий сигнал о том, что любые осложнения в политической ситуации, а тем более такие вещи, как санкции, мешают развитию бизнеса. Немецкий бизнес потерял огромные деньги. Большое сокращение товарооборота между двумя странами. В целом процесс дальнейшего инвестирования тоже затруднен. Поэтому бизнес однозначно поддерживает позитивные изменения. Впервые от представителей крупнейших немецких компаний мы услышали, что летом могут произойти подвижки и Европейский Союз может пойти на частичную отмену санкций. Вот такого прямого сигнала мы ранее не получали", — сказал глава ВТБ Андрей Костин.
Проблема экономики в том, что в Европе, по выражению Бюхеле, действует примат политики. Материя многоликая и нервная. Взять хотя бы газ: то все в порядке, а потом раз — и в припадке диверсификации третий энергопакет. Это, если вспоминать "Северный поток-1". Теперь на подходе "Северный поток-2".
"Реализация проекта идет по плану, мы не выбиваемся из графика, работа ведется нашей командой. С какими-то особенными сложностями мы не сталкиваемся. Мы оптимистично настроены, поставленная задача будет выполнена", — заверил Маттиас Варниг, управляющий директор Nord Stream AG.
"К сожалению, как и во всяком крупном деле, некоторые государства пытаются этот проект искусственно политизировать. Хотя мы видим заинтересованность во второй фазе проекта ряда стран. Я недавно обсуждал этот вопрос и с премьером Финляндии, и с коллегами из правительства Австрии, с другими коллегами. Мы надеемся, что все-таки решение по этому поводу будет принято", — подчеркнул Дмитрий Медведев.
Политизировали вторую ветку Nord Stream на Мюнхенской конференции отчаянно. Особенно старались Порошенко и его польский коллега Дуда.
"Северный поток-2" имеет только политическую, а не экономическую подоплеку — усилить зависимость Европы, усилить зависимость Польши, Словакии, Украины и других стран", — убеждал Порошенко.
"Мы выступаем против проекта, поскольку эти инвестиции противоречат нашим интересам", — сказал президент Польши Анджей Дуда.
Он попытался изобразить "Северный поток" чуть ли не главным противоречием в отношениях Польши и Германии, поднимая политические акции проекта и как будто намекая на то, что, если поляков не лишат возможности зарабатывать на транзите, то они будут готовы потратить что-то на беженцев.
Вот он, главный конфликт Берлина с большинством соседей по Евросоюзу — миграционный коллапс. Как Германия может быть лидером Европы, если за ней никто не идет, спросили Штайнмайера. Спросили бы Меркель, но она не приехала, чтобы не отвечать.
"Мы наращиваем наши усилия, но пока что мы эту проблему не решили", — признался Штайнмайер.
В тот момент композиция конференции приобрела приятную округлость. С Сирии началась, отвлеклась коротко на Украину — она почти не интересна, как не интересен уже грузинским журналистам болтавшийся в коридорах Саакашвили — через Грибаускайте, которая тосковала на сцене по сильному лидеру, — она надеется увидеть его в Белом доме после Обамы — дискуссия к Сирии и вернулась, чтобы отыграть новые повороты темы, которые усиленно подсказывали ей с разных сторон: пресса — до, а шеф британского форинофиса Хэммонд и турецкий министр Чувашоуглу уже по ходу дела.
"Несмотря на то что эти люди долгое время мирились и с терроризмом и с жестким политическим режимом, реальная причина, по которой им пришлось покинуть их дома, — российские авиаудары", — заявил Мевлют Чувашоуглу, глава МИД Турции.
"На земле все зависит от России, потому что она наносила удары по умеренной оппозиции. Если Россия не сократит воздушные налеты, умеренная оппозиция не будет участвовать в переговорах", — считает Филипп Хэммонд, министр иностранных дел Великобритании.
Когда такие адвокаты, чего бы даже самым умеренным оппозиционерам не покапризничать и не сорвать переговоры в Женеве. Но Чувашоглу точно говорил не про бомбежки умеренных, а про Алеппо, где окопалась та самая "Ан-Нуср (запрещена в РФ)а", которая Советом Безопасности ООН признана террористической. И представитель исламистской Турции ладно, странно то, что Хэммонд, если судить по его недавним интервью, тоже говорил про Алеппо, пробуждая смутные сомнения: Западу важно победить ИГИЛ (запрещена в РФ)или важно не дать его победить России. Если не углубляться в историю, проверенная десятилетиями стратегия сдерживания.
"Опасность таких подходов заключается в том, что и через 10, и через 20 лет мы будем с вами обсуждать одни и те же темы. Если, конечно, будет что обсуждать — в рамках всемирного халифата дискуссии неуместны. Даже взаимодействие по линии спецслужб было свернуто. Но это смешно, типа мы не хотим с вами работать. Пусть они тогда работают. Думаю, ИГ должно быть очень признательно моим коллегам, руководителям ряда западных стран, которые свернули такое сотрудничество. Но неужели нам нужна еще одна Третья мировая встряска, чтобы понять, насколько сейчас необходимо сотрудничество, а не конфронтация?!" — заявил Дмитрий Медведев.
"Как вы оцениваете вероятность успеха нового плана по Сирии — прекращение огня через неделю", — спросил модератор дискуссии у трех министров иностранных дел. Хэммонд переадресовал вопрос к России, Штайнмайер почти не задумывался — 51%, а Сергей Лавров сообщил про реакцию Пентагона, которая поставила все под вопрос. Из-за этого в его графике и образовалась дополнительная двусторонняя встреча с Керри.
Еще в первый день конференции саудовский коллега заметил Лаврову: если госсекретарь говорит, что вопрос можно решить за пять минут, придется сидеть часами. Однако и этого может оказаться мало.
"Речь шла о конкретных путях реализации всех положений коммюнике. Особо была подчеркнута необходимость взаимодействия по линии военных для реализации того, о чем удалось договориться в рамках международной группы. Мы обсуждали конкретные шаги, которые будут предприняты для реализации этого на практике. Договоренность достигнута, обсуждалось, как конкретно она будет реализована по военной линии", — сообщила директор Департамента информации и печати МИД РФ Мария Захарова.
На этом, собственно, конференция и закончилась как глобальная дискуссионная площадка и продолжилась уже в своем первозданном виде натовского междусобойчика. Немного унылого от того, что качество участников конференции перешло в их количество.
Как правило, через неделю о Мюнхенской конференции забывают, ее перестают цитировать. Единственным исключением стал 2007 год, когда здесь выступил Владимир Путин, — это вспоминают до сих пор. У нынешней конференции тоже есть шанс на долгую память, особенно, если получится сделать что-то для Сирии.
