Вот уж два года, как Крым повенчался с Россией. Крым для России значит так много, так высоко, так бесконечно прекрасно, что воссоединение России с Крымом праздновалось у нас, как День Победы. Столько таинственных, высоких горных и дольних связей связывают нас с Крымом. Ведь здесь, в Херсонесе, во времена оны, босыми ногами встал в купель князь Красно Солнышко Владимир. И отсюда, получив крещение, он направил в свет православие по всей остальной России, вплоть до Тихого океана. И здесь зародился русский мир, мир, в котором мы и теперь пребываем, который соединил в себе множество народов, множество культур и пространств. А наша воинская слава, слава русского оружия? Ведь отсюда, из Крыма, уходили парусные фрегаты Ушакова и громили турецкие эскадры вдоль всего Черного и Средиземного моря. Отсюда уходили корабли, которые штурмовали бастионы в Греции. А вельможный, сиятельный князь Потемкин, который с войсками пришел в Крым, и взял не просто Крым, а взял себе титул Потемкин Таврический и преподнес Крым императрице Екатерине II, как преподносят наливное яблочко на золотом блюде.
А сражения Крымской войны – это горечь, это страсть, это непрерывные подвиги и жертвы. Малахов Курган, на котором погибли великие русские адмиралы Нахимов, Истомин, Корнилов, которые погребены теперь в Церкви четырех адмиралов.
А Великая Отечественная война? Сапун-гора, потрясающая картина Дейнеки, где советская морская пехота переходит в контратаку. Эти моряки, обвязанные гранатами, идут вштыковую на фашистские орды. Батареи, окопы, артиллерийские сооружения — все это осталось на Сапун-горе как огромное свидетельство, как свидетельство нашей мученической жертвы и нашей лучезарной победы.
Здесь же, в Крыму, в Ливадии сошлись Сталин, Рузвельт и Черчилль. И Сталин, сидя в кресле, веточкой чертил на песке контуры будущего мира. И Черчилль, и Рузвельт кивали, поддакивали ему, соглашаясь с этой великой геополитической концепцией.
По-видимому, в воздухе Крыма развеяна какая-то таинственная, магическая сила, красота, какой-то живительный эликсир, которые всегда вдохновляли русских художников, русских поэтов. Ведь именно здесь Пушкин написал свой божественный стих: "Среди зеленых вод, лобзающих Тавриду, на утренней заре я видел Нереиду". Здесь творил божественный Волошин. Тут, в Ялте, свил свое гнездо Чехов, написал свои лучшие пьесы. И к нему приезжали и Бунин, и Горький. А в советское время в Коктебеле, в этом доме творчества собирались лучшие художники и писатели советской поры — и русские, и украинские, и киргизские, и узбекские. Это была удивительная школа мастерства, школа великой советской литературы.
И вот распался Советский Союз. Его разрубили, его рассекли на части. Из него вырезали Крым, как вырезают сердце. И Крым стал чахнуть. Все, кто побывал в Крыму в эти годы, чувствовали какое-то тайное несчастье, которое охватило обитателей полуострова, какое-то уныние, какую-то печаль, как будто в воздухе висела тусклая мгла.
Мне казалось, когда я бывал в Крыму в это время, что Крым похож на яблоко, которое упало с дерева и долго лежит на солнце. Кожура стала меркнуть, морщиться, ссыхаться и шелушиться. И эта тайная печаль охватила не только Крым — охватила всю Россию, которая тосковала, грезила и мечтала о Крыме.
Но вот случилась беда, вот случился Майдан. Я не забуду этот зимний февральский ветер, эту метель, эти палатки, которые шлепали на ветру. И после крови Майдана, после того, как это огненная, ненавидящая все русское плазма хлынула с запада на восток, пожирая города, пожирая губернии, Крым восстал. Крым стал отстаивать свою русскость. Крым стал отстаивать свою историческую суверенность. Он вернулся в Россию как чудо. Был удивительный референдум, когда тысячи и тысячи людей вышли из своих домов — и старики, и те, кто на инвалидных колясках, и совсем еще юные. И пришли к урнам проголосовать за неразрывную связь с Россией. Крым присоединился к России как бы по велению божьему. И это ликование, которое разлилось в народе, напоминало второе Крещение Руси.
Я не политик, не политолог. Я — художник, я мыслю образами. И мне кажется, что это крымское чудо посылало вестников. Мы ожидали его. Оно говорило о себе. Оно говорило, что оно приближается. Олимпиада, которая случилась накануне Крыма, Олимпиада, которая сконцентрировала в себе всю нашу волю, всю нашу молодую, народившуюся энергию. И мы выиграли ее. И выиграли ее как бы для того, чтобы этой энергией напитать наш Крым. Я помню, как перед началом Олимпиады проходили действа и мистерии русской истории. И первый сюжет этой мистерии был сюжетом, связанным с градом Китежем, который всплывал из пучины океана, из пучины морской, сияя своими куполами, своими колоколами, своими дивными ризницами. И теперь я понимаю, что это было чудо не о граде Китеже — это было чудо о Крыме.
И после Крыма, после этого лучезарного восхода крымского солнца, наступил чудовищный Донбасс. Мы год рыдали перед телевизором, глядя, как рушатся города, как пылают кварталы, как гибнут люди, как на улицах Донецка и Луганска льется кровь. И мы сражались за Донбасс, сражались за Крым. А потом — санкции, эта ненависть к нам всех и вся. Ненависть Запада, стремление демонизировать Россию, демонизировать русское государство.
Сегодня крымчане, пережив эти, эту вспышку ликования, эту вспышку радости, они встречаются с множеством трудностей. Мы кидаем через Керченский пролив в Крым одну за другой ветви кабелей, по которым Крым подключается к нашей российской энергосистеме. Мы везем в Крым продовольствие, оборудование, мы модернизируем крымские заводы, мы создаем в Крыму новую инфраструктуру, мы посылаем в Крым лучших своих профессоров университетов. Мы сражаемся за Крым.
Я помню, когда в Кремле Путин в Георгиевском зале среди беломраморных плит, на которых золотом выбиты имена гвардейских полков и батарей, говорил о возвращении Крыма, я помню, как в его глазах блестели слезы. А потом сразу после Кремля, когда я выступал на митинге, на этом многотысячном митинге, наполнившем всю Красную площадь, я не мог произнести первые слова. Я задыхался от восторга. И к моим глазам подступили слезы. И народ, ликуя, повторял: "Крым, Крым, Россия, Россия".
Сегодня Крым – это оплот нашей воли. Сегодня Крым подтверждает нашу способность выигрывать, нашу способность не сгибаться, выстоять перед напором исторических сквозняков, исторических вихрей. Возвращение Крыма – это воссоединение растерзанного, рассеченного на части русского народа. Возвращение Крыма – это доказательство того, что русская история таит в себе таинственный, божественный пасхальный смысл, способность воскресать после тьмы, воскресать после темных ямин истории.
Крым, ты славен, ты великолепен, ты лучезарен! Ты дарован нам историей. Ты наполнен нашей любовью. Сегодня, когда мы празднуем двухлетие возвращение Крыма в Россию, мы кланяемся до земли тебе, Крым, и целуем твою священную землю.
