Сельское хозяйство Рязанской области, в отличие от промышленности, имеет все возможности для того, чтобы в кризис укрепиться на рынке, заявил губернатор области Олег Ковалев.
Телеканал "Вести" продолжает показ серии интервью с губернаторами российских регионов. Руководители областей рассказывают о том, как финансовый мировой кризис сказался на субъектах Федерации, и какие меры предпринимаются для выхода из сложившейся экономической ситуации. Сегодня – интервью с губернатором Рязанской области Олегом Ковалевым.
- В СМИ появились сообщения, что бюджет в Рязанской области будет сокращен аж на шесть миллиардов рублей. От чего пришлось отказаться?
- Действительно, мы сейчас должны корректировать бюджет. Исходя из тенденции сбора доходов, мы должны бы его сократить на шесть миллиардов. Хотя если исходить из реальных расходов, то секвестирование должно быть не выше двух с половиной миллиардов. Поэтому мы сейчас с Минфином работаем, чтобы перекрыть недостающие три с половиной миллиарда. Из чего я исхожу? Во-первых, все социальные программы мы должны в обязательном порядке выполнить. Во-вторых, мы должны выполнить программы капитального характера, которые связаны с софинансированием из федерального бюджета. Все остальное, что может подождать, будет урезано.
- А что может подождать?
- Все стройки, которые сегодня не являются архиважными. Архиважными являются, допустим, стройки в социальной сфере. По итогам 2007 года мы находимся ниже 70-го места по всем показателям в области здравоохранения. Мы должны поднять уровень медицинского обслуживания населения на гораздо более высокую ступень. И федеральный центр это тоже понимает. И у нас есть софинансирование по программам "Перинатальный центр", кардиология, переливание крови и другим.
- В области в основном перерабатывающая промышленность. Как там обстоят дела?
- Сложно. У нас в первом квартале наблюдается спад производства в машиностроении
– 50%. Неплохо работает нефтянка, на уровне 2008 года. Хотя сейчас налог на прибыль мы фактически не получаем. Нам удалось договориться с нефтяниками, в том числе и по ценам на топливо, и по вопросам взаимоотношений, и по налогам. Я считаю, что нефтянка у нас в этом году выстоит. А машиностроение, промышленность строительных материалов, оборонка – здесь, конечно, есть существенная проблема.
- Представители этих предприятий к вам обращаются, просят о помощи? Оказываете вы ее или нет?
- У нас существует антикризисный штаб, который я возглавляю. И существуют две группы в штабе, которые возглавляют мои заместители. Что мы у себя практикуем? Допустим, появляются проблемы в городе Скопине, с СААЗом или с другими какими-то предприятиями. Туда выезжает эта группа, на месте производит разбор, определяет, насколько предприятиям нужна помощь, или это предприятие все равно будет банкротом, поскольку его продукция не пользуется спросом, у него нет рынка сбыта. И вырабатывает конкретные меры по отношению к этим предприятиям, которые мы потом пытаемся реализовать вместе с федеральным центром, работаем с банками, с кредиторами, с налоговой инспекцией.
- Идет кредитование реального сектора?
- Если смотреть на цифры по кредитованию, то они у нас выше уровня прошлого года. Но здесь есть нюансы. Кредитование реального сектора экономики в промышленности крайне затруднено. Процентные ставки очень высоки. Поэтому здесь надо работать в двух направлениях. Первое, мы ожидаем все-таки снижение Центробанком ставки рефинансирования. Второе – реальная помощь градообразующим предприятиям. Если говорить, почему у нас кредитный ресурс даже больше, то это можно отнести к аграрному сектору. Мы сегодня получили на аграрный сектор большие инвестиционные кредиты и кредит под оборот.
- То есть получается, что основная составляющая – сельское хозяйство. Там все в порядке, и вы начали работать.
- Вы правы. Действительно, сельское хозяйство занимает 30% в экономике области. Во-вторых, сегодня сельское хозяйство и вообще агропромышленный комплекс имеет все возможности для того, чтобы укрепиться на рынке. Поскольку мы знаем соотношение рубля и доллара, оно изменилось в пользу доллара и евро. И за счет импортозамещения крестьяне могут нарастить объемы продукции, получить стабильные рынки сбыта. Мы завершаем строительство вертикально интегрированных холдингов, которые должны работать от производства зерна до выпуска животноводческой продукции. То есть зерно, которое выращивается, должно тут же поглощаться. Иначе на зерновом рынке будет перепроизводство и спад цен, что больно ударит по крестьянам. Вот сегодня как никогда наш аграрный сектор готов к весенним работам.
- Кризис так повлиял на предприятия, что некоторые сокращают рабочую неделю, некоторые – часы работы. А кто-то вообще сокращает рабочих. Что происходит в Рязанской области?
- У нас происходит то же, что и у всех. У нас 12 с небольшим тысяч безработных и семь с половиной тысяч вакансий. Да, есть и сокращенный рабочий день. Те предприятия, у которых есть рынок сбыта и перспектива, тоже испытывают спад. И мы их поощряем, чтобы они вводили сокращенную рабочую неделю. Но есть предприятия, которые будут обанкрочены. Это, допустим, стекольный завод в Скопине. Там утеряны рынки сбыта, потому что собственники не смогли между собой договориться, и предприятие было остановлено. Чтобы его сейчас запустить, нужно вложить 2 миллиона евро. Не найдется никого, кто бы мог купить это предприятие. И из-за этого растет безработица. Но самая главная проблема – 12 тысяч безработных и 7,5 тысячи вакансий.
- Почему они не хотят идти на эти вакансии?
- Объективные сложности. У нас безработица сконцентрирована в двух городах – в Сасово и в Скопине. Зато на селе – 500 с лишним вакансий. И мы пытаемся сейчас переучить людей, чтобы они могли прийти туда работать. Это механизаторы, которые неплохо сегодня зарабатывают.
- Неплохо – это сколько?
- Я сравниваю с заработной платой высококвалифицированного менеджера.
- Я не знаю средней зарплаты.
- Порядка 20-25 тысяч в месяц. Это приличная зарплата для Рязанской области. У нас есть потребность в машинистах машинного доения. Раньше их называли доярки, но это уже работа другой квалификации. Не от зари до зари, а посменно. Поэтому мы стараемся переместить туда людей. Плюс на другие вакансии. На стройку переместить людей, поскольку уменьшилось количество грантов. То есть идет опережающее переобучение. Мы запланировали переобучить четыре тысячи человек, плюс 12 тысяч временных и сезонных рабочих мест. Мы делаем все, чтобы дать возможность не менее 300 предпринимателей открыть собственное дело. Статистика и экономическая наука говорит, что 5% экономически активного населения может заниматься собственным предпринимательством.
- Недавно к нам приходил губернатор Ивановской области. Он говорил, что они выделяют 60 тысяч рублей, чтобы человек смог начать свое собственное дело. Что происходит в Рязанской области?
- Я даже говорить не хочу о цифрах. Если это инновационный бизнес, у нас есть хорошие университеты. И мы стараемся, чтобы молодые ученые создали малые предприятия при университетах. Инновационный бизнес необходимо стимулировать за счет граждан. Мы стимулируем развитие малого бизнеса в сфере производства, которое дает чуть больше рабочих мест. Мы стимулируем развитие малого предпринимательства в аграрном секторе.
- Вы говорите: мы стимулируем, мы определяем… Конкретных цифр я не слышу! А хотелось бы услышать. Может ли человек в данных обстоятельствах открыть свой бизнес? Хватит ли у него для этого денег?
- Он делает какой-то маленький бизнес-план, обращается за кредитом в банк. Мы субсидируем процентные ставки. Более того, мы даем ему некий гранд, даже безвозмездно даем, когда он начинает производить продукцию, которая пользуется спросом. То есть там многоканальная систем поддержки малого бизнеса.
- Вы сказали, что людей направляют в строительную отрасль, она одна из первых пострадавших от кризиса. Что сейчас происходит в Рязанской области?
- Как и везде – спад. Но ситуация такова, что мы имеем порядка восьми программ, которые удерживают строительную отрасль. Это программы обустройства сельских населенных пунктов; программы, связанные с подведением коммуникаций к строящимся жилым массивам; программы, связанные с приобретением жилья для военных по линии министерства обороны; программы для выселения из ветхого и аварийного жилого фонда. Если совокупить все эти программы с ипотекой, то мы в состоянии удержать на уровне 50-60% от уровня прошлого года всю стройку.
- Еще вы говорили о программе ипотеки. Как власть Рязанской области поддерживает эту программу?
- Сегодня не так много людей обратились за реструктуризацией ипотечных кредитов – около 35 человек, некоторые уже реструктуировали, а некоторые сейчас в работе. Безусловно, они будут реструктуированы. Сегодня активно работает материнский капитал. С начала года – порядка 300 обращений граждан за материнским капиталом на сумму 63 миллиона рублей. Это тоже стимулирует строительство.
- Есть ли спрос со стороны жителей Рязанской области на покупку жилья? Во-вторых, есть ли у них деньги? В том смысле, выплачиваются ли зарплаты людям? Есть ли долги?
- Даже в условиях кризиса мы должны заниматься ростом заработной платы. У нас низкая заработная плата в торговле.
- Какая средняя заработная плата в Рязанской области?
- Она за первый квартал немножко подросла. Потому что мы даже НДС собрали вот на 4% больше.
- Вы даже цифры не называете.
- Средняя зарплата по итогам прошлого года – 12300 рублей. По первому кварталу она подросла, 13 тысяч рублей. За счет чего? За счет вывода заработной платы из сфер. В сфере торговли много зарплаты было в тени.
Далее. Мы считаем, что заработная плата должна вырасти в аграрном секторе. Почему? Потому что там низкая заработная плата – 7-8 тысяч рублей. За счет чего должна вырасти? Там внедрены новые технологии. И за счет того, что сейчас выросло пособие по безработице. Мы провели встречу с профсоюзами, определились с требованиями к руководителям и собственникам агропромышленных предприятий. И мы будем настаивать на росте заработной платы процентов на пятнадцать как минимум.
- Хорошо. Вы будете настаивать, но ее платят? Предприятия, которые в кризис испытывают проблемы.
- У нас сейчас задолженность по заработной плате – 90-92 миллиона рублей. Задолженность все время поднимается и опускается в связи с подходом сроков выплаты заработной платы. Это где-то 1,8% от всего фонда оплаты труда. То есть в целом, конечно, цифра не настораживающая. Хотя мы понимаем, что людей, не получающих зарплату, эти цифры вряд ли успокоят. Мы работаем вместе с федеральными структурами, работаем над тем, чтобы заработная плата выплачивалась. Если предприятие обанкротится, то при процедуре банкротства в первую очередь деньги должны идти на погашение задержанной заработной платы.
