Глава федерации легкой атлетики Германии Клеменс Прокоп призвал МОК не допускать российских легкоатлетов к участию в Олимпиаде, которая этим летом пройдет в Бразилии. По словам чиновника, немецкие спортсмены шокированы сообщениями о допинге в России. Фильм с невнятными обвинениями в допинге без доказательств показал немецкий канал ARD, автор которого напал на нашу съемочную группу "России". Инцидент вызвал реакцию в российском МИДе.
"Сейчас я поняла, что реальность изменилась, и мы живем в каком-то новом мире. Я первый раз в жизни вижу как представитель демократической, представляющей себя демократичной и свободной прессы, не побоюсь этого слова, мужчина, нападает на журналиста, который при этом еще и является представителем слабого пола. Я понимаю, что российские журналисты должны быть сильными всегда и везде, но послушайте, не до такой же степени. Это для меня было шоком. Это вообще перевернуло мое восприятие того, что сейчас происходит в западных средствах массовой информации", — ужаснулась директор департамента информации и печати российского МИД Мария Захарова.
Берлинский адвокат Улли Герберт Больдт с творчеством Хайо Зеппельта не знаком. О том, что стараниями репортера ARD российские легкоатлеты могут не поехать на Олимпиаду, узнал от нас. Тем беспристрастнее можно считать его суждения. Вместе с господином Больтом просматриваем это странное видео, снятое накануне группой Ольги Скабеевой. Господин Зеппельт встретил ее уже изрядно утомленный общением с журналистами — тяжкое бремя славы — и начал с просьбы не задать тупых вопросов. Впрочем, вскоре выяснялось, что тупыми он считает как раз вопросы по существу, например, закономерный интерес к документам, на которые он все время ссылается, выстраивая обвинение.
"Вы все время ссылаетесь на некие записи, но говорите, что вы их не покажете", — отмечает Ольга Скабеева.
"Нет, я такого не говорил. Вы не понимаете свою задачу журналиста", — заявляет Зеппельт.
"Он сказал ей, что не считает ее настоящим журналистом, потому что ей не следует гордиться Россией. Фактически он не признал ее журналистом — так я это понял и воспринял. После того, как он ее оскорбил, он начал объяснять свое отношение к ней. Это очень важно, Зепельт нанес ей личное оскорбление, опорочил честь. На этом собственно интервью заканчивается. Зеппельт требует прекратить запись", — квалифицирует действия автора немецкого фильма адвокат Улли Герберт Больдт.
"Он позволял втянуть себя в разговор. Журналистка постоянно повторяла свои вопросы, что нормально, в этом и заключается ее работа. Она хотела знать что, как и почему? Зеппельт велся на это и все-таки продолжал разговор. Как мне кажется, ему стоило прекратить беседу и сказать — мы закончили, пожалуйста, уходите. Подождать немного, чтобы затем позвонить на ресепшн и попросить сотрудников отеля подняться, потому что гости отказывались уходить. Тогда бы проблем не было, а так ситуация очень странная", — продолжает адвокат Улли Герберт Больдт.
С точки зрения немецкого закона, Зеппельт имел право и самостоятельно выдворить нежелательных посетителей из своего номера, что он активно делал. Вынес штатив за дверь, вырвал микрофон, но все же и это стоило делать молча.
"Почему вы такой агрессивный?" – интересуется журналистка из России.
"Потому что вы глупая! Потому что вы погрязли в коррупции", — бросается обвинениями немец.
"Он оскорбил журналистку. Надо понимать разницу между фразами "вы задаете глупые вопросы" и "вы — глупая". Назвать вопросы тупыми допустимо, называть так человека — преступление. То, что я понял из перевода, который мне сделали друзья, он обратился именно к ней и назвал ее "глупой, тупой". Он оскорбил ее", — находит нарушение закона адвокат Улли Герберт Больдт.
Параллельно немец пытался сигнализировать в полицию о вторжении в его личное пространство, что изначально произошло по его же согласию. Но он не остановился, даже когда наши коллеги вышли на лестницу, несмотря на то, что его личное пространство заканчивается на пороге гостиничного номера.
"Зеппельт снял номер в гостинице. Это означает, что в пределах стен помещения он главный, на лестницу же это правило не распространяется, там последнее слово за отелем. Он должен был позвонить на ресепшн и сообщить, что на лестничной площадке находятся какие-то люди, которых он бы не хотел видеть. Он мог их прогнать из своего номера, но не из здания гостиницы. Если он не хотел продолжения съемок, он мог просто вернуться в свой номер, а так — беспричинно продолжал провоцировать. Его поведение было недопустимым, но юридические последствия бы оно повлекло только в том случае, если бы он сломал камеру", — констатирует немецкий адвокат.
К счастью для Зеппельта, единственный ущерб, который он нанес съемочной группе Ольги Скабеевой, это сорванная ветрозащита микрофона, с которой он, как с дорогим трофеем, не расставался и во время получасовой погони за нашими коллегами по улицам Кельна: в одной руке она, в другой — телефон для связи с полицией. Ветрозащиту он может выслать на адрес нашего берлинского корпункта или оставить себе на память о собственной истерике. Видимо, именно так сигналы Зеппельта расценили и в полиции — ни один наряд на его истошные призывы не явился.
