"Слив болотного протеста". Реплика Максима Кононенко

Все мы знаем лестную поговорку о русских, которые долго запрягают, но потом быстро едут. Однако мало кто знает, что в классическом издании Владимира Даля "Пословицы русского народа" эта поговорка звучит немного иначе: "Не скоро запряг, да скоро приехал". И это принципиальная разница.

Все мы знаем лестную поговорку о русских, которые долго запрягают, но потом быстро едут. Однако мало кто знает, что в классическом издании Владимира Даля "Пословицы русского народа" эта поговорка звучит немного иначе: "Не скоро запряг, да скоро приехал". И это принципиальная разница. После долгой подготовки русские едут, быть может, и быстро. Но очень недолго.

И трудно придумать более наглядную иллюстрацию этого тезиса, чем начавшиеся пять лет назад в Москве протестные акции.

О том, что результаты парламентских выборов 2011 года будут оспорены в любом случае, организаторы протестов договорились заранее. Представители националистов, например, заявляли об этом еще за месяц до выборов, во время "Русского марша". Эту телегу так называемая "несистемная оппозиция" запрягала не один год, и упускать столь удачный повод было никак нельзя. "Выборы украдены!" — заявили народные трибуны еще до того, как были объявлены результаты выборов. И в социальных сетях начался сбор возмущенных.

Рассерженные горожане собрались на Болотной площади 10 декабря. Приняли резолюцию с требованием немедленно отменить результаты выборов. И... разошлись.

Теперь существует специальный и тщательно оберегаемый от поругания миф о том, что тот митинг, изначально заявленный на площади Революции, был перенесен на Болотную площадь в результате тайного сговора некоторых лидеров протеста с властями. И что если бы он таки состоялся на площади Революции, то Кремлю было бы не устоять. Но лично мне кажется, что даже если бы этот митинг прошел в самом Кремле на Ивановской площади, он все равно бы закончился тем, чем закончился митинг на Болотной. Участники которого разбрелись по ресторанам и кафе, заказали глинтвейну и стали обсуждать, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. А когда стемнело и над расцвеченной праздничной иллюминацией Москвой красиво закружился долгожданный новогодний снег, под которым было так приятно возвращаться домой, стало окончательно ясно: у новой русской революции шансов не будет.

Потому что произошло главное: был отменен многолетний запрет на проведение в Москве массовых митингов. И если стратегия, требующая отмены этого запрета у организаторов протеста была, то что делать дальше, они как-то не запланировали. Митинг прошел. Цель показалась достигнутой. Телега приехала.

И когда через две недели на проспекте академика Сахарова собрались невероятные 100 тысяч человек, они уже не очень понимали — зачем они тут.

А через неделю был Новый год и рассерженные горожане сделали так. Илья Яшин отправился в Копенгаген, Париж и Манагуа. Сергей Пархоменко — на границу штатов Нью-Мексико и Аризона. Илья Пономарев поехал во Францию, Божена Рынска — под Лондон. В Хэмпшир. В лучший в Англии бутиковый отель. Крохотный. Русские туда заезжают редко. И где, как не там, лучше всего думать о судьбах России.

Конечно, потом были и другие митинги. Были шествия. Было стояние с белыми лентами по окружности Садового кольца. Всё это было, но у всего этого не было главного — не было цели. Это были митинги ради митингов и шествия ради шествий. Этакие танцы вокруг телеги, которая давно уже приехала и стоит.

Попытка подтолкнуть эту телегу путем организации сидячей забастовки на пути шествия 6 мая 2012 года привела к столкновениям с полицией, уголовным делам и окончательной маргинализации бунта рассерженных горожан. Но никаких вменяемо сформулированных целей у всего этого процесса к тому моменту давно уже не было. Последний масштабный митинг состоялся 12 июня, после чего успокоившиеся горожане разъехались по европейским курортам.

Прошедшие пять лет показали, как нам повезло со скорым приездом русской протестной телеги. И страшно даже подумать, что было бы, не окажись у лидеров протеста денег на новогодние каникулы в Европе. Как не оказалось их, скажем, у западноукраинских студентов, встречавших Новый 2014 год в центре Киева.

Уже нет того состава Государственной думы, выборы в который требовали отменить собравшиеся на Болотной. Уже нет тех чиновников, на которых были рассержены горожане. Уже нет и тех оргкомитетов, которые заявляли, что это они здесь власть.

А страна — вот она, есть. Та же самая страна. И над празднично расцвеченной Москвой все так же красиво кружится новогодний снег. И сидят в кафе и ресторанах с глинтвейном повзрослевшие горожане. И, бывает, даже вспоминают "слив болотного протеста" — как, быть может, одно из самых заметных проявлений гражданского самосознания.