Недавно "Вести в субботу" записывали интервью в центре Москвы, на улице Большая Никитская. Я поехал туда на метро и, выйдя со станции "Охотный ряд", центр не узнал. Я, конечно, читал в Интернете, что там в это время будут так называемые гуляния тех, кто откликнулся на призыв Навального выйти на улицы. Но я привык к тому, что оппозиционеры — это взрослые дяди и тети, а тут на тротуарах и в подземных переходах под Тверской было много студентов и школьников.
Опубликованный позже контент-анализ публикаций в социальных сетях, проведенный АНО "Институт развития интернета", показал, что из числа вышедших на улицы 26 марта в Москве старше 35 лет было только чуть более 10%. Самые же многочисленные группы: 25-30 лет — почти 15%; 20-25 лет — почти треть; 16-20 лет — почти четверть. И был совсем молодняк — школьники 13-15 лет — 3%.
Такой выход на улицы молодежи и даже подростков — это, конечно, самое примечательное: не важно, вышли они за политикой или просто за "движухой", но вышли.
Но все-таки до того, как разобрать причины произошедшего, напомним: обо всем этом мы говорим в программе, которая в свое время не скрывала своего довольно скептического отношения к нынешней редакции закона о митингах. На наш взгляд, этот закон слишком регламентирует конституционное право на свободу шествий и собраний. Тем не менее это — закон. И если хочется жить в правовом государстве, делать его более терпимым, то следовать надо закону. А что же было вместо этого?
Согласно закону, мэрия Москвы сделала свое предложение. Организаторам было предложено провести акцию либо в Сокольниках, либо на улице Перерва. Они отказались и через Интернет стали призывать граждан выйти на заведомо незаконную акцию в центр, явно создавая ситуацию, которая могла в одночасье привести к беде, — столько народу было на тротуарах вдоль такой оживленной центральной улицы столицы. Больше того, потенциальных участников мотивировали выплатами 10 тысяч евро на каждого задержанного от Европейского суда по правам человека. Если закон о митингах когда-нибудь и смягчат, то даже и "Вести в субботу" будут стоять на позиции, что за нападение на полицейского — а оно было — полагается самая жесткая кара. И мы искренне надеемся, что виновные в этом будут определены, пойманы и наказаны.
Но вернемся к корням произошедшего. Есть, на наш взгляд, откровенная демагогия оппозиции. Впрочем, на то Россия и свободная страна, что говори что хочешь. Но есть и такая неграмотность взрослых, что именно они толкают молодежь на протест.
Отрывки из некоторых записей широко гуляют по Интернету — из школы в Брянске и из аудитории Московской консерватории.
Начнем с Москвы. Студенты стебутся над текстом лекции, которую, собственно, и не назовешь иначе как мракобесной. Подготовила лекцию преподаватель, очевидно, по обществознанию. Речь шла о пятой колонне.
Оставим в стороне вопрос о том, как деградировало наше образование: даже студенты-интеллигенты, похоже, действительно не знают, что такое пятая колонна. Это печально знаменитый термин времен кровавой Гражданской войны в Испании. Там тогда противостоявшие друг другу стороны наломали столько дров, что раны не зажили до сих пор. А вот теперь — о том, какие еще и инструкции содержались в подсмотренном студентами тексте лекции. "Итак, друзья, за кого не голосовать на выборах: "Яблоко", Союз правых сил, Народно-демократический союз, "Другая Россия", — говорилось на лекции.
Это совершенно неприемлемо для учебного курса! Кстати, когда в аудиторию пришла автор этой лекции, преподаватель, она с готовностью стала рассказывать, кого она считает "врагами народа". Это уже не испанский, это наш термин. И мы знаем, к чему он привел.
Но то — студенты. А на ребят помладше по всей стране явно глубочайшее впечатление произвел арест брянского школьника Максима Лосева. Прямо с урока его забрала полиция — за то, что на своей странице в соцсети в Интернете он опубликовал репост группы брянского митинга. Во все том же Интернете — запись беседы учителей с его одноклассниками после визита полиции. «Посадили ни за что человека, забрали в милицию. Это — гражданская война, беспредел!» — возмущен учитель.
Кто из нас сам не был студентом? И все без исключения были школьниками. Разве в те годы мы не думали, что мы самые умные, что лучше знаем, что нужно стране? Наступало ли потом переосмысление? Часто — да. Но не делали ли мы тогда наоборот, если взрослые, а тем более власть, начинали на нас давить? Допустим, что даже из самых лучших побуждений преподаватели и в Брянске, и в Москве позволили себе в ответ на реплики учащихся. Вот всего пара отрывков.
"Мальчик, — обращается учитель к ученику, — так ты-то не читаешь, ничего не знаешь, у тебя очень поверхностные знания. С точки зрения гражданственности у вас большой минус, то есть патриотов в вашем классе нет, да?" "А что значит быть патриотом?" – спрашивает ученик учителя.
И нечто совсем запредельное — в консерватории. Правильно, что она с этим преподавателем рассталась.
"Так ведет только дебил!" – кричит преподаватель. "Это оскорбление, — возмущен студент. — Диплом врача покажите мне, пожалуйста. Вы мне дали диагноз, покажите". "Пошел вон отсюда!" – сказал преподаватель.
Ну, что сказать? Первое и общее: молодость — это та пора, когда иной раз совершаются такие ошибки, которые портят всю жизнь. А на ошибки толкает в том числе ровно такой визг старших. Второе: молодежь надо слушать и слышать. Третье: молодежь ранима. А советские шаблоны вызывают чувство естественного протеста не только у нее. Так нельзя.
