Художественный бунт российских акционистов в Лондоне начался со скандала: организаторы выставки о постсоветском политическом авангарде выгнали съемочную группу "Вестей" за попытку усомниться, что группу "Синие носы" преследует ФСБ. Сами акционисты ничего об этом не знают. Но обвинения в адрес российских спецслужб уже соперничают с центральными арт-объектами экспозиции. Кто автор произведения? И в чем его идея?
В престижной лондонской галерее Saatchi решили показать современный русский протест. Куратор выставки Марат Гельман привез в Лондон Олега Кулика, еще в 90-х он получил известность, как "человек-собака". Отдельный павильон отвели девушкам из Pussy Riot. Но с российскими телеканалами они отказались общаться наотрез. Был заявлен Петр Павленский, еще один акционист, но приехать он не смог, поскольку сидит во французской тюрьме, дожидаясь суда за поджог здания банка. В общем, отбирали тех, у кого в той или иной степени с властями были нелады.
Как выяснилось, слегка перестарались. Ничего не подозревавших художников арт-группы "Синие носы" здесь представили сибирскими сепаратистами и жертвами преследования со стороны ФСБ. "Российская Федеральная служба безопасности, преемница КГБ, заводит бесчисленные дела против Сибирского движения сепаратистов. Художники находятся под постоянным наблюдением", — сами художники такой аннотацией были искренне удивлены. Жертвы мнимого преследования утверждают, что про себя они такого написать не могли. И адресовали наши вопросы к кураторам, которые явно подгоняли все под определенный контекст.
Организатор выставки, живущий в Лондоне предприниматель Игорь Цуканов, потребовал прекратить съемку, а когда мы попытались задать вопрос Марату Гельману, то и вовсе указал нам на дверь, приказав сотрудникам галереи, чтобы нас сюда больше не пускали. В общем, все случилось в заявленном духе мероприятия: на проявление инакомыслия, в данном случае — нами, был тут же наложен запрет. Только случилось это не в России, а в Англии.
Организаторы выставки позиционируют себя как защитники свободы мысли и слова, но как мы убедились, только в том случае, если это их мысли и их слова.
