Черная бухгалтерия была, но Серебренников не виноват: продюсер "Седьмой студии" написала открытое письмо

"Нарушения в ведении бухгалтерского учета — не есть хищение": сегодняшняя реакция адвоката Кирилла Серебренникова Дмитрия Харитонова на исповедь Екатерины Вороновой, бывшего исполнительного и генерального продюсера "Седьмой студии". Она сейчас — в розыске, но не упустила случая написать открытое письмо.

"Нарушения в ведении бухгалтерского учета — не есть хищение": сегодняшняя реакция адвоката Кирилла Серебренникова Дмитрия Харитонова на исповедь Екатерины Вороновой, бывшего исполнительного и генерального продюсера "Седьмой студии". Она сейчас — в розыске, но не упустила случая написать открытое письмо, в котором, с одной стороны, не стала ни в чем обвинять самого режиссера, с другой – "прошлась" по экс-главному бухгалтеру его проекта Нине Масляевой. Интересного много. Если коротко: еще в 2014-м аудиторы обнаружили в "Студии" черную кассу. Проще говоря, оказалось, что официально начисленные и фактически выплаченные зарплаты сотрудников существенно отличались, а еще по документам в компании числились одни люди, а деньги получали другие. Правда, сам Серебренников якобы ничего неофициально в карман не клал. И вообще "в офисе, где выдавались деньги, он не бывал". Как бы то ни было, все это некоторые российские СМИ трактовали однозначно — как признание в хищении бюджетных средств, выделенных на театральный проект "Платформа". Насколько справедлива такая трактовка?

"Это не письмо, это донос называется", — комментарий к опубликованному посланию Екатерины Вороновой. Сама объявленная в розыск продюсер "Седьмой студии", конечно, что-то подобное вряд ли планировала. Наоборот, хотела доказать непричастность Кирилла Серебренникова и других фигурантов к хищению бюджетных средств. Для этого расписала детально, как именно велась бухгалтерия. И вот тут выяснились весьма любопытные детали.

Выдержка из письма Вороновой: "Летом 2014 года мы решили провести аудит "Седьмой студии". Были обнаружены многочисленные нарушения в ведении бухгалтерского документооборота, проведении операций по бухгалтерской программе, по начислению зарплаты и так далее. Помимо неверных данных и ошибок в оформлении, в зарплатных ведомостях стояли подписи неизвестных мне людей, а также подписи сотрудников "Седьмой студии", в том числе и моя, однако ни я, ни другие сотрудники "Седьмой студии" не могли вспомнить, чтобы они такое подписывали, и своих подписей не узнавали".

И это далеко не все нарушения. Так, по документам, сотрудниками "Седьмой студии" числились одни люди, в числе которых и дочь главного бухгалтера, а реально работали и получали зарплату совсем другие. Кроме того, часть выданных гонораров или купленного реквизита, например, вообще нигде не были официально зафиксированы. По закону, в сложившейся ситуации руководство имело право привлечь главного бухгалтера к ответственности. Но вместо этого от нее ждали лишь исправления ошибок.

Только вот Нина Масляева "не очень быстро отвечала на письма, ответы на вопросы были неполными". В итоге просто написала заявление об увольнении по собственному желанию. И все. "Я вполне допускаю, что он мог допустить некую несознательную оплошность, что он где-то там ошибся, — рассуждает художественный руководитель театра "Школа современной пьесы", народный артист РФ Иосиф Райхельгауз. — Что он подписал, не поглядев, хотя у меня вот это часы занимает: подписи и изучение документов. Все может быть с каждым человеком. Но я не думаю, что Кирилл Серебренников — злостный уголовник, который воровал миллионы для того, чтобы обогатиться".

Можно, конечно, предположить, что ни Кирилл Серебренников, ни его коллеги о так называемой "черной кассе" ничего не знали. Документы подписывали, не вникая. Слепо верили бухгалтеру. Только по закону ответственности с них это не снимает. И судя по реакции адвоката, которого, по идее, откровения Екатерины Вороновой призваны были приободрить, радоваться он почему-то не спешит.

Если следовать логике Екатерины Вороновой, доказать невиновность, ее собственную, Кирилла Серебренникова, их коллег — можно. Причем не голословно, а с бумагами на руках. Только вот все документы она уничтожила. Еще раз: отчетность по расходованию денег за три с половиной года фигурант уголовного дела добровольно ликвидировала. Говорит, негде было хранить.

"В первую очередь вызывает вопросы и кажется очень подозрительным сам факт уничтожения документов, — отмечает адвокат Андрей Некрасов. — Да, хорошо, некоторые документы, даже большое их число, хранятся порядка трех лет. Это нормальный нормативный срок. Если мы говорим о 14-м годе, то сейчас — 17-й, как раз эти три года еще и есть. И если срок этих документов, предположим, некоторых подходит уже, и можно было бы очищать свои архивы, стеллажи и уничтожать эти бумаги, ну, кажется, что люди будто бы немного поторопились".

Генеральная прокуратура уже обратилась в Интерпол. Просит объявить Екатерину Воронову в международный розыск. Сама она планирует "убедительно опровергнуть все обвинения". Правда, сообщать о своем местонахождении, а уж тем более возвращаться на родину не спешит. Пока ограничившись одним письмом. Предпочитает, видимо, эпистолярный жанр.