"Два (два!) собственника земли в Ленинградской области отказались сегодня показывать мне участки, после того как узнали, что ищу я землю под постройку центра для инвалидов. Причина — настоящим и потенциальным окрестным жителям будет неприятно такое соседство. Сейчас, погодите, дайте выдохнуть".
Этот пост в Facebook (запрещена в РФ) прочла я 25 мая на странице директора благотворительного фонда "Со-единение" Татьяны Константиновой. Поставила сочувствующий лайк. Кажется что-то написала в поддержку.
И пошла дальше — моя собственная жизнь подбросила несколько непростых ситуаций, требовавших срочного разрешения. Да и чем бы я могла помочь, если земли у меня нет, а советы давать я зареклась много лет назад.
А сегодня поняла, что помочь можно. Рассказав об этом. И не ради скандала — чтобы попробовать изменить точку зрения.
Тем более, что скандал уже был. Ровно два года назад. Тогда детей из трех московских интернатов для умственно отсталых не впустили на отдых в лагеря. Автобусам, если мне не изменяет память, даже не открыли ворота, а директор одного из лагерей, стоя у запертой калитки, произнесла: "Таким детям нужен специализированный лагерь, для таких же, как они. У нас отдыхают нормальные дети".
Скандал был громогласный — люди, как это принято в последние годы, принялись делиться на группы. На просторах Интернета осуждавшие лагерное начальство сутками сражались с теми, кто поддерживал политику "не пускать". В воздух вздымались знамена, из-под полы достали копья, бойцы расчехлили вилы. Запахло серой, кострами, на которых предлагалось сжечь то одних, то прямо противоположных.
В войне за детское счастье все позабыли о детях. Здоровых и не очень. А ведь не повезло и тем, и другим. Интернатским, на первый взгляд, больше: они готовились к отдыху, ждали его, мечтали о каникулах. И вернуться домой, когда тебе дали от ворот поворот в буквальном смысле слова, для многих означало ухудшение состояния. Пусть и временное, но ухудшение. А еще неизвестно, что отложилось у них в памяти и как отозвалось в пубертате, что спровоцирует в юношеском возрасте, во взрослом.
Менее заметно, неочевидно, но не повезло и оставшимся в лагере "здоровым" детям.
Из того, в каких интонациях и используя какую лексику обсуждали гипотетическую возможность совместных каникул родители, было ясно, что их наследники не учились в школах с инклюзивным образованием (Инклюзия — увеличение степени участия всех граждан в социуме. В первую очередь, имеющих трудности в физическом развитии). Что, скорее всего, их всячески оберегали от встреч с детьми-инвалидами. Для здоровых детей смена эта смена в лагере давала возможность узнать, что люди бывают разными. С разной генетикой, с разными судьбами. Что "разные" не означает плохие, уродливые, недостойные и что с ними можно и нужно дружить. А еще нужно заботиться о них и любить их также, как хотелось бы, чтобы любили тебя.
Все это, конечно, было бы возможно при условии, что руководство лагерей опросило бы родителей заранее и позаботилось о подборе вожатых, подготовленных к работе в инклюзивных учреждениях. Если бы для детей были продуманы игры, досуг, возможность побыть одному или поговорить со специалистами.
Ничего подобного не произошло. И забыть эту невстречу вряд ли смогут и взрослые, и дети. Не исключено, что из этих подростков вырастут точно такие же боящиеся инвалидов взрослые, которые точно так же станут ограждать от них своих сыновей и дочерей.
Или те, кто откажут продать свой участок, полагая, что соседям будет неприятно видеть соседями инвалидов.
Рассказать об этом именно сегодня я решила, потому что Татьяна Константинова написала еще один пост. А я за это время вспомнила, как моя сестра Таня, взяв опеку над мальчиком со СМА (спинальная мышечная атрофия), была страшно расстроена тем, что над Димой смеются, что дети на площадке тычут в него пальцами, а родители порой тоже ведут себя не лучшим образом. Тогда она начала с ними разговаривать. Иногда объясняя, порой жестко пресекая любую попытку жестокости в отношении сына. И потихоньку к Диме привыкли. Нельзя сказать, что жизнь Тани и Димыча стала сказочно прекрасной, но их начали воспринимать как обычных людей.
Вспомнила я, что существуют лагеря, куда съезжаются самые разные дети. Например, летний лагерь в селе Давыдово в Ярославской области. Более 10 лет назад жители деревни сами решили организовать здесь отдых для особых детей, а волонтеры и родители стараются их максимально социализировать. Меняя их жизнь, меняя свои взгляды и установки.
Вот и Татьяна Константинова уверена, что ситуацию удастся исправить: "Посмотреть шесть участков в Ленинградской области под проливным дождем — теперь и этот опыт у меня есть. Снова выслушала вопрос: "А подумала ли я, захотят ли местные жители соседства с инвалидами". Нет, была спокойна. Да, теперь мои визави задумались.
А центр мы построим. И работу там организуем так, чтобы все окрестные дети хотели ходить туда играть со слепоглухими детьми.
И тогда, надеюсь, они вырастут людьми, которые не будут бояться людей с инвалидностью".
