Всякий раз, когда я приезжаю в Питер, я не могу отделаться от ощущения, что они все здесь, рядом. Все миллионы ленинградцев, не переживших Блокаду. Что они стоят на этих улицах и смотрят на нас через время. Взрослые и дети. Очень много детей. От грудничков до подростков. И взрослые разные. Врачи и военные, учителя и милиционеры, водители и регулировщики с Дороги Жизни, рабочие завода имени Кирова, сотрудники Эрмитажа, пекарь Даниил Кютинен, работники Института растениеводства... Миллионы душ мучеников блокадного Ленинграда навсегда на этих улицах, они вросли в плоть и душу города, стали его генокодом, цепочкой питерского ДНК. Если чуть-чуть постараться, то можно услышать их голоса, последние вздохи, можно услышать, как они просят хлеба, услышать скрип снега под полозьями саночек, которые везут на Пискаревку, услышать свист бомбы. Или можно услышать их довоенный смех, и гром салюта в день снятия Блокады.
Это не трудно. Надо просто остановиться на минуту-другую на питерской улице, представить, как все это было, и дать себе почувствовать Блокаду. Ее обжигающий холод накроет даже летом. Те, чьи души навсегда на улицах города, умирали, но сражались. Уходили в небытие, но не сдавали Ленинград. Теперь мы обязаны не сдать их, не сдать память о них. Чем дальше от Войны, тем меньше живых свидетелей Блокады. А мы, сорока-тридцатилетние — последнее поколение, для кого война осязаема физически через дедов и прадедов. И вот уже те, кто не добил Ленинград тогда, пытается сделать это сейчас. И вот начинаются опросы "стоило ли сдать город"? И вот снимают комедию о Блокаде. Пятнадцать лет назад такого невозможно было представить. Тридцать лет назад комедию о Блокаде рискнул бы снять только самоубийца. Теперь можно. Точнее теперь пробуют Ленинград на зуб. Пробуют на зуб нашу общую боль, наше героическое прошлое. Можно ли куснуть?
Нет. Нельзя. Мы тут, мы живы. И потому мы огрызаемся, и требуем снять доску убийце ленинградцев Маннергейму, и называем комедию про Блокаду пляской на костях, а любой нормальный мужчина при встрече даст в морду режиссеру. И мы идем на Бессмертный полк, идем на Пискаревское, и рассказываем детям, что такое наша память и наша великая жертва. И они все тут, рядом с нами, на питерских улицах. Смотрят на нас. Верят, что умирали не зря.
Читайте в личном блоге Андрея Медведева.
