"У России есть полное право участвовать в создании музея концлагеря в польском Собиборе". С такими словами российское военно-историческое общество обратилось в официальном письме к председателю Европейского Совета Дональду Туску. Это далеко не первая попытка достучаться до польских властей. "Лагерь смерти" в Собиборе, где погибли тысячи заключенных, черная страница не только для Европы, но и для России.
В этом письме и просьба о содействии, и констатация очевидного. Обращение Российского военно-исторического общества к председателю Евросовета Дональду Туску — еще одна попытка отстоять абсолютно исторически оправданное
право России: принять участие в создании музея в польском Собиборе.
"Европа должна на это посмотреть. Там могут быть разные отношения между Польшей и Россией. Но Европа-то должна понимать — это общий дом. И этот общий дом должен четко поставить перед собой прежде всего проблему о том, как мы будем жить в этом доме, если одни натравливаются на других. Одни, ничтоже сумняшеся, берут и выбрасывают просто-напросто наши заявки", — поделился своим мнением научный директор Российского военно-исторического общества Михаил Мягков.
Когда пять лет назад Москва получила официальное предложение присоединиться к участию в проекте по обновлению музея Собибора, согласие дали незамедлительно и заявили о готовности выделить значительное финансирование. Однако сначала Польша без объяснения причин затормозила процесс включения нашей страны в Управляющий комитет. Потом ни на какие попытки наладить контакт Варшава не шла. Наконец в июле 2017 года польская сторона официально заявила: России отказать. Создавать экспозицию решили своими силами.
Политолог Юрий Бондаренко, в 2013-2018 годах директор Российско-польского центра диалога и согласия, высказал свое мнение по этому поводу:
"История, как самая важная часть польской пропаганды, приватизирована вся. Не допускается ни малейшего отклонения от польского видения событий. Даже не зная, что будет в российской экспозиции, заранее все запрещают. Это часть построения тоталитарного государства".
Надежда исправить ситуацию появилась чуть больше года назад, когда Польша объявила, что внешней реконструкцией будут заниматься сами. Но при этом на разработку внутреннего наполнения, то есть непосредственно музейной экспозиции, объявляют открытый международный конкурс. И хотя для иностранных участников условия предусмотрели почти невыполнимые (на подготовку документов выделили всего три недели, причем предоставить бумаги потребовали строго на польском языке), российская сторона условия соблюла. И направила сразу три заявки: от РВИО, Музея современной истории и Музея Победы.
"Давайте разберемся, что происходило в последнее время, в последние десятилетия в отношениях России и Польши? По сути дела, в Польше шла зачистка исторической памяти. Ведь срывались памятники благодарности советским воинам (более двухсот штук), вымарывалось из учебников все то, что касалось освободительной роли Красной Армии. Теперь советская армия, Красная Армия, представлена в Польше для "младых ногтей", для младых школьников, как армия оккупантов", — высказался Михаил Мягков, научный директор Российского военно-исторического общества.
И четко следуя выбранному тренду, польская сторона отклонила все российские предложения. Отказали по абсурдным причинам. РВИО сообщили, что ответа на поставленные Варшавой вопросы до них просто не дошли. Музею современной истории пояснили, что сомневаются, а не банкрот ли он. Музею Победы и вовсе заявили, что опыт проведения ими экспозиций в Польше якобы недостаточен.
Общественный деятель Марек Ничипорук заявляет, что это дело не вчера началось и не завтра закончится. Он называет данную ситуацию никак иначе, как провокацией.
"В прошлом году у нас обрезали нижнюю перекладину с православного креста, чтобы сделать крест католическим", — вспоминает Ничипорук.
Впрочем, помимо препон в организации конкурса вопросы вызывает и смысловое наполнение будущей экспозиции. Ведь именно в Собиборе в октябре 1943 года было организовано единственное в истории Второй мировой войны успешное восстание пленных. И руководил им именно советский офицер Александр Печерский. Однако в сформулированных Варшавой требованиях к экспозиции упоминание советских военнопленных отсутствует вообще. А имя Печерского не названо вовсе.
"Мы же видим, что происходит в Восточной Европе. Все, что касается истории, превратилось в сплошные так называемые войны памяти. Польша, Украина, Россия — каждая страна предъявляет свою версию истории. И эти версии оказываются плохо стыкующимися между собой. В результате все это проецируется на политику, на сегодняшний день. И дает такие результаты, когда вместо примирения и согласия возникает на пустом месте раздор и взаимное недоверие", — подчеркивает Михаил Эдельштейн, научный директор Фонда Александра Печерского.
Недопуском к конкурсу Москва разочарована, но не удивлена. В многолетней русофобской политике Польши, где памятники красноармейцам сносят, собственные связи с фашистами отрицают (зато создают себе образ жертвы и требуют выплат абсурдных репараций), история вокруг мемориала — шаг вполне последовательный. Ведь разрешить России участвовать в создании экспозиции означает право рассказать правду о роли Советского Союза во Второй мировой. Что, видимо, не входит в планы Варшавы, для которой Собибор теперь просто еще один инструмент в отчаянной попытке переписать историю.
