Необычный юбиляр. Как и сейчас, под Пасху, но в 1849 году, то есть 170 лет назад, в самом сердце Москвы и всей России, в Кремле, предстал он — знаменитый Большой Кремлевский дворец (БКД). Шедевр архитектора Тона, он был, тем не менее, заказан тогдашним императором Николаем I.
Вот одна из первых фотографий после открытия. Но сначала было больше картин. Вот высочайший выход в БКД императора Александра II.1856 год.
А это Александр III: высочайший выход 1886 года и одна из первых в Москве электрических иллюминаций.
А вот на крыше — уже и Николай II с супругой, еще не знающие, что скоро в их апартаменты вселится Троцкий. Но, несмотря на такой ярко выраженный царский акцент, и в советские годы дворец оставался главным. Его изображали на советских купюрах. И именно этот царский дворец был символом трансляций на весь соцлагерь "Интервидения".
Конечно, после революции дворец был советизирован: из Андреевского зала убрали царские регалии, а Ленин провел здесь один из конгрессов Коммунистического интернационала.
При Сталине и Андреевский, и Александровский залы объединили под скучное помещение для съездов. Последним прошел XIX, но потом здесь заседали Верховные советы СССР и РСФСР. Одна из неожиданных фотографий того периода — с Софи Лорен. Это она там, где раньше был трон.
Сегодня и Андреевский, и Александровский залы возрождены. Но даже в самый печальный период истории этого дворца о былом великолепии напоминали, во-первых, зал Георгиевский, а во-вторых, парадная лестница. Например, именно на ней Политбюро было запечатлено после приема по случаю Победы в 1945-м. Кстати, как раз тот период отображен в фильме "Место встречи изменить нельзя".
Уже в 1948-м Большой Кремлевский Дворец стал одним из первых зданий в Москве, которое стали подсвечивать. Но мы увидим не только главный рубильник. Мы сегодня познакомимся с теми скоромными людьми, кто хранит этот дворец. Недавно они вручили президенту Путину свою книгу, подготовленную к юбилею. Но мы увидим то, чего даже в этой книге нет.
Дворец стоит над Москвой-рекой, на легендарном Боровицком холме. А этот холм изрыт легендарными кремлевскими подземельями. Первым делом спустимся в подвал БКД.
Здесь нас уже поджидала наша провожатая по дворцу Анастасия Павлова, научный сотрудник Большого Кремлевского дворца.
- Первая съемка в истории?
- Да, признается Павлова.
Такой съемки здесь еще точно не было.
- Страшно подумать, какая информация идет по этому кабелю. Мы не будем спрашивать.
- Действительно, лучше не надо, — говорит Анастасия Павлова.
- А вниз еще этажей двадцать?
- Это секрет.
Зато нам рассказывают, что наверху. По идее, надо подниматься по той самой лестнице. Но нас опять ведут тайными переходами. Оказывается, есть альтернативная лестница — не из мрамора, а из чугуна.
- А мне как-то эта лестница больше нравится. Знаете, почему? Потому что когда по парадной идешь, понимаешь, что ты идешь по маршруту, по которому идет глава государства во время инаугурации, и все время немножко не по себе. А здесь идешь и идешь…
- Ничего подобного, — считает Анастасия Павлова. — Такими вот лестницами "для своих" глава государства ходит гораздо чаще.
В стороне от парадных залов начинается еще один, только на первый взгляд вспомогательный коридор. И вдруг открывается что-то очень узнаваемое.
- Это мы с вами в президентский кабинет что ли заходим?
- Да, — сказала Павлова.
Обустроенный при императоре Николае I сегодня это резервный кабинет главы российского государства, где кто-то невидимый, но очень ответственный незаметно, но аккуратно следит за всеми мелочами. И это не только календарь перелистнуть.
"Фирменный наш блокнотик. Фирменные карандаши — зелененькие, с надписью "Кремль", — поясняет Анастасия Павлова.
- Хорошо заточены.
- Специалисты работали.
Потом в одном из залов мы увидим, как меняют шторы. В президентском кабинете их уже поменяли. И я решился их раздвинуть.
"Четко напротив здание Оружейной палаты", — поясняет Павлова.
Помимо резиденции британских послов отсюда видно вообще весь мир. Сохранив интерьеры, "невидимые" сотрудники Кремля, естественно, подвели даже и к резервному кабинету главы великой ядерной державы, какой является Россия, все, что нужно. Ну, разве что оставшиеся от Николая I часы здесь стараются заводить пореже — все-таки хрупкий антиквариат.
Идем дальше и обращаем внимание, что на ковровых дорожках ворс не просто не истоптан, а еще и в узорах, как будто лучи солнца. Итак, кремлевский рецепт того, как сохранять ковры и паласы. Дело не в бюджете, а в заботе.
Тысячи людей посещают парадные залы. Этот дворец не музей. Он, как мы не раз слышали от его сотрудников, живой. Здесь все время проходят какие-то мероприятия. Например, в Александровском зале недавно проходила церемония награждения. И явно было коллективное фотографирование.
- Это, видно, большое мероприятие было?
- Нет. В наших масштабах, это маленькое мероприятие, — отмечает Анастасия Павлова.
- А что было, награждение какое-то?
- Да, сотрудников Федеральной службы охраны.
Вновь встаем на необычный маршрут. Главная электрощитовая. Вопреки стереотипам не все сотрудники Кремля — с погонами. А хозяйство — огромное. Десятки, если не сотни рубильников, с которых можно дистанционно включить и фасад всего дворца, и, например, отдельно взятую люстру во Владимирском зале. А иной раз надо включить все лампы.
Что и когда включать? Геннадий Снегирев, старший электромонтер Большого Кремлевского дворца, работает здесь 47 лет. И уже сам и электрик, и сотрудник протокола.
- Всех повидали?
- Всех. И Брежнева, и Андропова, и Черненко, и Горбачева, и Ельцина, — говорит Геннадий.
А что уже в XXI веке?
"Это живой организм. Под его кровлей находится и Теремной дворец. Там — одно настроение. Грановитая палата — там другое настроение. Я прихожу в Грановитую палату, постою там минут 15-20, и мне становится прекрасно", — признается Снегирев.
- Мы входим в Грановитую палату. Какого она года?
- 1491-го, — рассказывает Анастасия Павлова. — Еще Колумб Америку не открыл, между прочим.
- Когда я смотрю на государственные приемы здесь, мне дурно. Историческое помещение — кто-то стоит с бокалом, кто-то с бутербродом. И если это вот упадет?
- И что случится? Только если ковер испачкается. А для того, чтобы он не испачкался, его просто убирают.
Здесь действительно многое основано на здравом смысле. На самом деле всех не предупредишь. А ворс — безупречный. Но кое-что все-таки изнашивается. На кадрах — царапины и трещины, которые образовались на паркете Георгиевского зала.
Спустимся еще раз в подземелье. Госсовет. Помимо заседаний Госсовета здесь проходят и церемонии вручения верительных грамот иностранными послами. Здесь давно назревал ремонт. Как это было, когда еще в 1968 году такое прошел соседний Владимирский.
"Под нами изначально с XIX века находилась кухня", — рассказывает Анастасия Павлова.
- Неужели поднимался пар, и портился паркет?
- Да.
- Такие мелочи, но какие важные.
Идем в Георгиевский зал.
- Это, по-моему, первый раз такое. Открываешь золотые двери Георгиевского зала, а здесь фанера и звук. Что там творится?
- Ремонт идет. Старого ничего не осталось.
Вообще даже удивительно, что этот ремонт делают только сейчас, ведь еще в июле 1941 года сюда попала немецкая бомба. К счастью, она не взорвалась, но продавила много чего. Пора было провести здесь соответствующие работы. Тем более что за три столетия паркет действительно здорово поцарапали. Работа идет колоссальная.
- Я занимался инкрустацией по дереву в школе. Это адский труд! Это же сумасшедший дом такое дело собрать!
- Ну, мастера, — отметила Анастасия Павлова.
Такие же мастера недавно реставрировали и бывший кабинет императора — ныне резервный кабинет президента. Мы попытались найти хоть какой-то изъян.
- Я хочу инвентарные номера посмотреть. Есть они?
- Это надо исхитриться. Конечно, есть.
- А не видно, просто очень интеллигентно все сделано.
Этот дворец и хранят истинные хранители. "Благодаря всем людям, которые работают во дворце, он такой замечательный, прекрасный, на всех производит впечатление", — отметила Анастасия Павлова.
- Это устные рассказы, которые передаются друг другу? Понятно, что сейчас есть письменные всякие инструкции. Меня интересуют 1917-1918 годы. Обрушение предыдущей формы российской государственности, императорской. Приезжает новое пролетарское правительство. Но ведь, если посмотреть на то, как обслуживается дворец, все как-то, более-менее одинаково. То есть старички дореволюционные рассказывали новым людям?
- Да. Дело в том, что после февральской революции, даже после октябрьской во дворце следила за порядком специально основанная для этого рота — дворцовых гренадер. И она была расформирована только в 1921 году.
- То есть она успела передать?
- Да. Личным примером показывали, что нужно делать.
- В чем преемственность государственной традиции? Ведь на ваших глазах два с половиной строя сменились. Был классически Советский Союз, был перестроечный, была новая Россия. Но вот гости и особенно высшие руководители, что их объединяет?
- Мне кажется, сама Россия и объединяет, — считает Геннадий Снегирев.
- И сам дворец?
- И сам дворец.
