Печальная новость. Сегодня не стало Льва Аннинского — литературоведа, писателя, кинокритика, философа. Он окончил филфак МГУ, работал во многих журналах, написал десятки книг и стал одним из немногих критиков, получившим телевизионную известность. Впрочем, сам Лев Александрович наиболее значимым из написанного считал свое 13-томное "Родословие", составленное для дочерей и не предназначенное для печати.
Невероятно доброжелательный, писавший и мысливший свободно во все времена, уважаемый читателями и литераторами, Лев Аннинский был одним из самых известных литературных и кинокритиков страны. Он легко перешел из одной эпохи в другую, потому что не обманывал, не хитрил, не притворялся. Каждая его строчка узнаваема.
"Я не могу представить ни своей жизни, ни вообще литературы – советской и русской – второй половины ХХ века, начала ХХI века без Льва Аннинского Если изъять Аннинского из контекста, то наше понимание литературы было бы несравненно ниже, хуже", — говорит Игорь Волгин, историк, литературовед.
Сын донского казака и еврейки, что само по себе необычно, он вырос во дворе "Мосфильма". В шесть лет снялся в комедии "Подкидыш" в роли мальчика, который не против быть служебной собакой.
Но подлинной страстью взрослого Аннинского стала именно литература.
"Со временем я понял все дело в слове, и все дело в книге и в книге таится секрет того что с нами происходит. Слово — концентрат невиданной силы", — говорил он.
В ту эпоху, когда Лев Аннинский выбирал профессию, успешный литературный критик должен был производить идеологически правильные тексты. Он не старался мимикрировать — раз выгоняют из редакции журнала "Советский Союз", значит надо уйти. Аннинский был выше разделения на "свой-чужой". Он не стал диссидентом, но не был и насквозь советским.
"Я, когда видел его, всегда вспоминал строчки графа Алексея Константиновича Толстого: "Двух станов не боец, а только гость случайный". Он не был ни западником, ни славянофилом, он был примирителем", — делится воспоминаниями Юрий Кублановский, поэт, публицист.
Благодаря известной гибкости, он работал в журналах, но не в "Новом мире", куда мечтал попасть. И намеренно не сходился близко с теми литераторами, о которых писал. Таким же беспристрастным он оставался и как кинокритик.
"Он не был связан ни с каким лобби, выдвигал свое мнение. Поэтому на это мнение обращали внимание, уважали, доверяли", — рассказал Кирилл Разлогов, президент гильдии киноведов и кинокритиков России, директор российского института культурологии, киновед.
Аннинского интересовало не то, как сработана книга, а то, почему она появилась именно в это время и как влияет на умы. Блестящий пример — его работа о Николае Островском. В 1965-м ее забраковали как враждебную идеологически, в 1981-м — отметили премией, а в 1988-м объявили лучшим исследованием романа Островского.
"Его статьи всегда замечались, обсуждались. У него был на всё свой, необычный, очень живой взгляд. Он принес в тогдашнюю критику разговорный взгляд", — подчеркнул Юрий Поляков, председатель редакционного совета "Литературной газеты".
Диапазон огромный — поэты послесталинской эпохи, кино 60-х, поэзия Серебряного века, цикл о Николае Лескове, книга о Льве Толстом и кинематографе. Он жалел, что в советские времена ее не дали назвать "Охотой на Льва".
"В этом названии были и подтекст, потому, что Охота на Льва" — это не только как кинематограф охотился на Льва Толстого, но и как жизнь охотилась на Льва Аннинского" – считает Александр Архангельский, литературовед, публицист, телеведущий.
Он говорил, что человек не выдерживает правды, в лучшем случае — ищет истину. Сам Лев Аннинский ее искал не как литератор, а как философ.
