Пока Вена еще только готовилась к тому, чтобы в очередной раз принять ОПЕК, в Кейптауне уже прошел диалог по энергетике, который именуется Indabа. Это один из первых больших форумов на "черном континенте", куда делегаты из Москвы приехали после полномасштабного саммита "Россия – Африка" прошлой осенью в Сочи. Делегаты из Москвы — это, в частности, глава наблюдательного совета ассоциации "Глобальная энергия" Олег Бударгин, который познакомил "Вести в субботу" одним своим интересным знакомым, главой Африканского союза энергопотребления и выпускником Московского энергетического союза. Абелем Дидье Теллой.
- Вы сами откуда?
- Я — инженер из Бенина.
- На визитке у вас Кот-Д'Ивуар.
- Но я работаю и живу на Берегу Слоновой Кости.
- Так раньше говорили. Вы возглавляете Африканский союз электричества. Много ли в Африке выпускников российских, советских вузов, кто является энергетиком?
- Да. Многие из них руководят предприятиями, еще министры есть.
- Из числа выпускников советских вузов?
- Да.
- В прошлом году был саммит "Россия — Африка" в Сочи. Я слышал, как вы договариваетесь о том, чтобы провести в этом году встречу министров, бизнесменов, энергетиков из Африки в России. Это будет ностальгическая встреча или вы хотите разработать какую-то повестку дня?
- Африка будет занимать важное место в мировом энергетическом развитии.
- Например, в ЮАР, много споров о том, каким же должен быть энергетический баланс. Станции, работающие на угле, здесь закрывают, с будущим ядерной энергетики они не определились. А насколько хорошо работает даже в Африке солнечная энергетика, — это пока вопрос. Каким должен быть энергобаланс? Что вы хотели бы из российских наработок здесь применить?
- Мы должны работать, чтобы иметь базовые мощности. Мы должны смотреть газ. В Африке есть газовые резервы.
- Месторождения?
- Да. Чтобы иметь хороший баланс, нам нужен базовый. Это сегодня или гидростанция, или газ.
- Думаю, вас слушают европейцы, и им не очень нравится то, что вы говорите. Они же за декарбонизацию.
- Энергия — это свет и машины. Свет мы можем получать при помощи солнечных панелей.
- Индустриальное развитие.
- Да. Тогда нам нужны мощности. Такие мощности сегодня — это или газ, или гидростанции.
Предварительно визит в Москву группы африканских министров энергетики из числа выпускников советских и российских вузов прорабатывается на осень этого года под "зонтиком" "Глобальной энергии". Но уже не за горами проведение в 2022 году в России, в Санкт-Петербурге, юбилейного конгресса Мирового энергетического совета — удивительной организации со штаб-квартирой в Лондоне, которую за много лет до создания антигитлеровской коалиции учредили все те же Советский Союз, Соединенные Штаты и Соединенное Королевство. Насколько сообразуются потребности развивающегося мира и идеи о будущей энергетики без угля, нефти и даже газа, которые обсуждаются в Европе?
В Кейптауне делегаты работали и на пленарных сессиях, и в узком составе: как раз обсуждали план МИРЭС (Мирового энергетического совета). Скоро опубликуем на сайтах Вести.Ru, ВГТРК и "Глобальной энергии" и в зарубежных СМИ полную версию нашей беседы с главой МИРЭС англичанкой Анджелой Уилкинсон, которая, в свою очередь, в Кейптауне предложила сыграть в кости — обсудить сценарии развития экономики, которые образно называются "Современный джаз", "Неоконченная симфония" и "Хард-рок".
- У нас в "Глобальной энергии" прошла серия лекций. К нам приходил министр энергетики России. Его позиция очевидна. Также к нам приходили представители ООН из UNIDO и UNEP, они предпочитают смотреть на ситуацию немного под другим углом. Кроме того, у нас в гостях был Леонид Григорьев, российский профессор, который довольно популярен в этих кругах. Oн говорит, что, по сути, количество выбросов CO2, сокращенных в Европе, равно количеству выбросов CO2, производимых за пределами Европы во время производства товаров, которые затем импортируются в Европу. Это лицемерие или нет?
- Я думаю, что даже Европа признает, что у вас не может быть стратегии, которая была бы "чистой" на местном уровне и "грязной" на глобальном. И задача, стоящая перед Европой, заключается не только в том, как они декарбонизируются, но и в том, как они переходят к следующей промышленной парадигме. И они пытаются решить обе эти проблемы одновременно. Таким образом, мы можем наблюдать определенную углеводородную экономику на Ближнем Востоке. В то же время мы видим, что экономика, основанная на росте масштабов производства, появилась в Европе. У обоих регионов есть энергетические потребности, и они будут на этом основываться. Но я думаю, что слишком тривиально говорить, что это лицемерие. Я думаю, что Европа не просто продвигает декарбонизацию, — отметила Анджела Уилкинсон.
- Нет, это то, что он сказал, я лишь цитировал.
- Думаю, Европа пытается думать о декарбонизации, и давайте назовем это новой индустриализацией.
- Представим, что наступает 2022 год. Мы все в Санкт-Петербурге в составе разных групп. Не по географическому признаку, а по образу мысли: "зеленее", чище, дешевле, да что угодно. Как вы соберете всех этих людей вместе?
- Так в этом и состоит основная цель международного энергетического сообщества: мы признаем, что существует множество региональных точек зрения. В энергетических системах есть региональное разнообразие, поэтому все еще необходимо собираться вместе, чтобы говорить единым голосом. Ключом к этому является не достижение консенсуса, а создание подходящей платформы для сотрудничества. Это именно то, что мы делаем. Мы не ищем полный консенсус, потому что его не может быть в мире, который имеет различные потребности и планы.
- И демократию, и международные отношения.
- И энергетическую демократию, и дипломатию, мы надеемся.
