Джуба. Столица Южного Судана. 170 тысяч человек. Большая деревня. Улицы без названий и дома без номеров, в основном, из глины и соломы. В этой части Африки мы – первые журналисты из России. Без свидетельства о сделанной прививке против жёлтой лихорадки сюда не пустят, а без местной регистрации потом не выпустят. За сто долларов её ставят прямо в аэропорту.
Жара, в 9 утра уже 40 градусов: до экватора всего 500 километров. Малярия, по данным ВОЗ, от неё в Африке каждые тридцать секунд умирает один ребёнок. Детей до трёх лет не регистрируют из-за высокой смертности. Водопровода нет. Канализации – тоже. Главный источник воды – Белый Нил, приток Большого Нила. Нильскую воду пьют без всякой очистки. Сюда же сливаются городские стоки.
Импровизированные свалки. На каждом шагу – бумага, пластиковые бутылки, сломанная мебель, рваная одежда.
Исторически суданцы – язычники. В XIX веке сюда из Англии пришли католические миссионеры. Сегодня большинство населения на юге – католики. Но и язычество сохранилось. Официальный язык – английский.
"Церковь считает, что люди всех конфессий должны стремиться к тому, чтобы жить мирно. К сожалению, история нашей страны, в которой север – мусульманский, а юг –католический, показывает, что это очень непросто", – рассказывает падре Халлари Морб.
Ещё пять лет назад здесь шла гражданская война. История современного Судана – это, в общем-то, сплошная война с небольшими передышками. Нынешний мир между севером и югом длится уже пять лет – одна из самых долгих передышек.
В январе 2011 года состоится референдум по отделению Юга от Севера.
"Референдум как раз и покажет, возможно ли и дальше оставаться единым целым без борьбы или нет. Но если правда то, что мусульмане и католики не могут существовать вместе, то, быть может, лучше разделиться", – предполагает святой отец Хаиллари Морб.
Насильственная исламизация католического юга со стороны севера – одна причина желания юга отделиться. Другая, менее афишируемая, месторождения нефти – от шести до десяти миллиардов баррелей. Их недавно обнаружили.
"Мы, простые люди, уж точно не знаем истинных причин возможного разделения. И я стараюсь не вспоминать о войне, одна надежда, что такое больше не повторится", – говорит Николас Хокейло.
"Мы очень страдали во время войны. Ничего не было. Сейчас мы свободны. И главное, есть свобода выбора. Я лично мечтаю о независимости. Надоел этот прессинг, – вторит ему Хайдак Акалекс. – Но, вообще-то, люди опасаются, что как только мы отделимся от арабского мира, война начнётся вновь. А о ней и вспоминать не хочется".
Но о войне захочешь – не забудешь. Напоминания – повсюду. Прямо между лачугами – танк. Да не один. То ли подбили, то ли заглох, так и оставили стоять с войны.
А вот табличка: "Военная зона. Здесь не хоронить". Всего на юге Судана война унесла жизни порядка двух миллионов человек.
Это пост "номер один" в Южном Судане. Здесь похоронен Джон Гаранг – основатель Суданского Народно-освободительного движения, первый вице-президент страны. Он погиб в вертолётной катастрофе в 2005 году.
Повстанческую армию южан полковник Горанг собрал из дезертиров суданской армии. Так 27 лет назад началась очередная гражданская война между севером и югом. Она длилась более двадцати лет и завершилась мирным соглашением – фактическим признанием южной независимости.
В своем завтрашнем номере национальная газета Citizen объявляет среди читателей конкурс на лучшее название будущего государства Южного Судана. И предлагает свой вариант: "Нильская республика".
"Южная элита уже давно хочет отделиться. И сейчас мы готовим граждан севера страны к этому", – рассказывает о своей миссии главный редактор национальной газеты The Citizen Ниал Бол.
Здесь издают газету для южносуданской интеллектуальной элиты, как себя позиционирует Citizen. Сейчас как раз верстают новый номер.
"Наша аудитория – образованная часть общества, люди, которые осознают необходимость собственного эффективного госуправления. Мы даже собираемся издавать два варианта газет: для юга и для севера", – делится ближайшими планами Ниал Бол.
В свой "офис" главный редактор газеты Ниал Бол приходит ежедневно к восьми, чтобы успеть провести планёрку. С двенадцати до четырёх дня о работе можно забыть – жара беспощадная. Кондиционеры в Джубе – редкость, они есть только в министерствах.
"На сегодняшний день – это наш офис в Джубе. Здесь корреспонденты пишут статьи. Есть даже выход в Интернет. Иногда журналисты работают с ноутбуками на улице", – показывает офис редакции Ниал Бол.
К полудню номер подписан в печать. Тема выпуска – южная независимость и её возможные последствия.
"Я за то, чтобы мы жили в отдельном Судане. С другой стороны, как только отделится Судан, мгновенно произойдет то, что случилось с бывшей Югославией. Ведь есть другие части Судана – Горы Нуба, Голубой Нил, Западный Судан. Они могут начать воевать за свою независимость. Это очень серьёзная политическая проблема", – признаёт главный редактор национальной газеты The Citizen.
Судан – потенциальные "Африканские Балканы". Но будущий фильм режиссёра-документалиста Сергея Ястржембского не об этом, он вне политики. Ястржембский снимает документальный сериал об африканских племенах. В Судане его интересуют самое многочисленное – динка, которое имеет даже собственного короля – Шилуку. Кстати, по статистике, племя динка – это ещё и самые высокие люди в мире: средний рост 2 метра 10 сантиметров. Всего на юге Судана более пятисот семидесяти племен и более ста языков.
"К сожалению, здесь обнаружилось много трудностей. Прежде всего, трудности, связанные, скажем так, с поствоенным синдромом. Главная проблема – проблема психологическая, потому что все чужаки, чужестранцы воспринимаются здесь весьма и весьма настороженно", – отмечает бывший пресс-секретарь президента России Сергей Ястржембский.
Улуфа Маймау – одна из немногих, кто согласна фотографироваться. Она торгует мукой на городском рынке. Выручка за полдня – 4 фунта, почти 2 доллара. На это в придорожном кафе можно купить чашку кофе или пару бутылок минералки.
"Когда-то о четырех фунтах в день я могла только мечтать!" – признаётся рыночная торговка.
Во время гражданской войны её семья, как и тысячи суданцев, вынуждена была бежать из города от мародёров. Жили в лесу, в землянке. Дети голодали неделями. Сегодня у них свой домик, лепёшки из муки и воды каждый день на столе.
"Было очень тяжело, – вспоминает военное время Улуфа Маймау. – Сегодня мы хотя и не бедствуем, но живем очень скромно".
Рынок Дебола – одно из самых популярных мест в столице Южного Судана. Он открывается для посетителей в восемь тридцать, а торговцы приходят сюда очень рано, в семь утра.
- Hi, how are you?
Хорошо, вот только начали торговать.
- Это ваш семейный бизнес?
- Да!
- Сколько человек?
- Нас пять братьев, продаём овощи.
- Да, большая семья! Ну, хорошего дня!
Зерно, овощи – из Джубы, тазы – из Уганды. Бэушные сотовые телефоны, пиво, виски – здесь можно купить всё: от нижнего белья Made in Nigeria до бревён. Сплетённые из тростника щиты берут целыми машинами. Это секции для забора, такими здесь каждая семья ограждает свой участок.
Рядом с рынком – автомойка. Работает от восхода до заката. Мойщики, в основном, дети. Берут три доллара за машину. Выручку собирает бригадир. Вода – прямо из Белого Нила. В нём же мойщики смывают с себя грязь после рабочего дня.
Городская жизнь сосредоточена вдоль пяти километров асфальтированной дороги. Здесь и торговля, и кафе, и автомастерские.
В центре города после пятилетнего перерыва заработал фонтан, единственный в Джубе. Для него специально подогнали цистерну с водой, хватило на 3 часа работы.
Когда спадает жара, в Джубе наступает время футбола. Ворота – пара камней. Количество игроков – сколько соберётся.
А это Джуба уже сверху. Курс – на Аддис-Абебу. Пока юг официально не признан, напрямую улететь отсюда можно только в Эфиопию, Кению и Уганду. Лежащий под нами город, оказывается, оранжевый. И, пожалуй, это самый лучший вид на него: из иллюминатора улетающего самолета.
