Поздравления с 80-летием сегодня принимает известный писатель, журналист-международник и драматург Генрих Боровик. Автор сотен очерков, статей и репортажей, десятков книг, пьес, сценариев к документальным фильмам. Личность этого человека, впитавшая в себя лучшие черты двух эпох, поистине многогранна. В этом году он планирует осуществить свою давнюю мечту – написать сагу. Черновое название уже готово: "С двадцатым веком с глазу на глаз".
"А это Фидель. Он лично возил меня по Гаване. Сам сидел за рулем", – показывает старые фотографии Генрих Аверьянович.
Путешествие по ночной кубинской столице с Кастро и рыбалка с Хэмингуэйем. Герои статей молодого журналиста "Огонька" Генриха Боровика перед читателями представали живыми, полными эмоций людьми. Не такими, как о них писали официальные издания. Хотя затем он и сам станет, может быть, самым официальным журналистом Советского Союза. Даже рассказывая об обстановке в мире с экранов в "Международной панораме", он все равно оставался Генрихом Боровиком, у которого есть свой взгляд и своя точка зрения.
"Я ведь никогда не занимался просто событиями. Для меня важны были люди в событиях. Как люди, и то, как они себя ведут. Это могут быть враги, это могли быть друзья, кто угодно…" – поясняет отличие своей точки зрения от других Генрих Боровик.
Публицист, писатель и драматург – его театральная деятельность известна меньше, хотя театр сопровождает Генриха Боровика с самого рождения. Его родители – из этой среды. Пьеса, написанная по горячим следам чилийского переворота, которую автор "Огонька" называл "Интервью в Буэнос-Айресе", шла с успехом даже в несоциалистических странах. Но для миллионов советских зрителей Боровик – в первую очередь синоним профессии журналист-международник. Даже жесткие рамки советской цензуры оказывались бессильны перед неподдельным и естественным интересом репортера и комментатора к своей работе и к своим героям.
"Я был настолько уверен, что если у тебя чистые чувства и чистые намерения, то надо идти вперед. С Керенским я встретился, не спросив ни у кого никакого разрешения, и не очень надеялся, что мой очерк о нём напечатают. Хотя это была бы глупость с их стороны, потому что это была сенсация!" – вспоминает журналист-международник.
То журнальное интервью с бывшем председателем Временного правительства, которое Боровик взял у Александра Керенского незадолго до его смерти в Нью-Йорке, стало единственной беседой дворянина в изгнании с советским журналистом.
"Ведь никто до меня даже не пытался этого сделать," – и сейчас недоумевает Генрих Боровик.
Точно так же, не советуясь с Москвой, тогда корреспондент АПН в Соединенных Штатах сразу же после американских бомбардировок отправился во Вьетнам, чтобы своими глазами увидеть и рассказать, во что превратился Ханой после авианалётов. Его пример оказался заразительным. Журналистикой занялся и сын Артём. "Потом уже мне приходилось учиться у него," – говорит Боровик. Сегодня он возглавляет фонд имени Артема. Все фотографии в этом альбоме Генрих Боровик сделал сам, запечатлев каждого, с кем его свела журналистская судьба.
"Вся жизнь состоит из встреч. Когда ты рождаешься – ты встречаешься со своими родителями, потом ты встречаешься со своими детьми. Ну и, кончено, друзья, семья. И друзья – это самое великое счастье", – уверен Генрих Боровик.
