Новый поворот в деле о подмосковной усадьбе "Архангельское". На этот раз суд лишил охранного статуса часть приусадебного парка. Что теперь будет с "русским Версалем"?
Не музейное это, конечно, дело, но уже несколько лет подряд усадьба "Архангельское" воюет и судится, судится и воюет с арендаторами за свои земли. 14 дел музей выиграл, а вот последнее проиграл. Впервые в силу вступило решение — снять с части паркового ансамбля XVIII века охранный статус.
"Не приходит в голову у Версаля что-то оторвать или в Петергофе, который успел закрепить территории 22 года назад, построить что-то рядом с дворцом", — недоумевают работники музея-усадьбы.
Речь — о куске рощи. 40 гектаров за забором у Театра Гонзага. Это центральная часть усадьбы Юсуповых, которой не повезло оказаться за пределами огороженной когда-то территории. Но и это тоже памятник. То есть здесь нельзя ничего: дерево вырубить, канаву выкопать запрещено. Но после судебного решения можно будет многое.
"Что можно построить в таком памятном месте? Вместо депозитария — дом приемов, виллу или коттедж. Мы будем иметь уникальный прикоттеджный театр. Такой бренд кому-то может быть интересен", — вздыхает заместитель директора по реставрации и капитальному ремонту Сергей Рачевский.
При князе Юсупове в начале XIX века это был приусадебный театр. Таких в мире немного. Полностью деревянный, на сцене не актеры выступали, а показывали объемные декорации. Из зала казалось, что это не иллюзия, а сама реальность. Сейчас — сплошной сюрреализм: театр принадлежит музею, а вот земля под ним – лесному фонду.
"Надо приводить территорию в порядок, а мы не можем — нет разрешения Истринского лесного хозяйства. Даже чтобы дорожку провести к театру, нам пришлось много инстанций пройти, писать служебную записку в администрацию", — рассказала хранитель Театра Гонзага Людмила Провозина.
И таких странностей — миллион. Право аренды на земли, с которых сейчас суд снял охрану, в начале 2000-х продали с аукциона. Купили его три никому не ведомых арендатора. Судились то с прокуратурой, то с Кадастровой палатой. Нашли дыры в законе и все провернули так, чтобы на земле памятника теперь можно было строить.
Царство абсурда: деревья живут своей жизнью, земля — своей. Арендатор вкладывает огромные деньги, а за землей не ухаживает. А музей, который вроде не имеет права тратить бюджетные деньги на уход, убирает деревья и даже поставил хлипкий забор, чтобы хоть как-то обозначить свои владения.
Таких спорных кусков в усадьбе не меньше сорока. В свое время музей успел оформить земли в пределах ограды — 600 с лишним гектаров. Граница обозначена желтым цветом. а остальное, что за пределами забора, местные власти раздавали арендаторам на открытых и закрытых аукционах.
Внутри ограды, там, где дворец Юсупова, террасы, усыпальница и безмятежные ландшафты, — тоже и войны, и суды.
С советских лет музей владеет землями вместе с военным санаторием "Архангельское". В апреле Минобороны начало что-то строить – видимо, дом приемов — причем там, где даже дерево сухое без разрешения срубить нельзя. То, что случилось с рощей у театра, создает прецедент, после которого можно будет когда-то цельный ансамбль растащить по кускам.
"При таком подходе получается, что ни один объект культурного наследия у нас в стране на защищен. Мы не можем сказать, что можно запретить строительство, если не найдется такой же умный арендатор, который пойдет в суд", — отметил Евгений Соседов, заместитель председателя Московского областного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.
Пока кто-то под кого-то "копает", у театра ветшает каретный сарай XIX века, заросла Аполлонова роща. Музею не развернуться. Даже парковку нельзя и негде построить – когда пройдет ежегодный джазовый фестиваль, здесь будет не проехать из-за машин на обочине.
За "русский Версаль" бьются самые известные люди, но странность: пока отстоять его не удается. Последнее решение суда защитники будут, конечно же, обжаловать.
