Не стало Валентина Зорина. Легендарный советский и российский журналист, политический обозреватель, писатель, политолог. Ему доверяла — без преувеличения — вся страна. Свою карьеру Зорин начинал на Всесоюзном радио, освещая зарубежные визиты Хрущева. И более четверти века он был неизменным и активным участником глобальной политики. В профессиональной копилке Валентина Сергеевича десятки интервью с лидерами США и Европы. Его репортажи стали классикой журналистики. Мастеру был 91 год.
"Я — солдат холодной войны, и я защищал свою страну в этой холодной войне, кроме того, что я в этой войне сражался, я был среди тех, кого называют шестидесятниками, и которые в разгар холодной войны стали прилагать усилия, чтобы эта война прекратилась", — так говорил о себе сам Валентин Зорин.
Ему доверяла вся страна, и его жизни хватило на несколько эпох, которые страна пережила. Валентин Зорин, политобозреватель "Центрального Телевидения", всегда говорил о счастливой журналистской судьбе.
"Искусство выступать по ТВ — это искусство публично мыслить. Если мысль рождается на глазах вашего зрителя, он перестает быть зрителем, он становится вашим собеседником", — считал Зорин.
Самой дорогой среди многочисленных наград Валентин Зорин называл медаль "За оборону Москвы". Восьмиклассником он пошел записываться в добровольческий батальон. Всегда на острие атаки. В 1956-м молодой радиорепортер отправляется освещать первый визит советских руководителей за рубеж, а уже в 1961-м становится свидетелем исторической встречи Хрущева и Кеннеди в Вене.
"Вдруг открылась дверь и вошел Хрущев, а потом закончил он фразой: "Ребята, а президент-то зелененький, зелененький, где ему со мной тягаться!", — воспоминал Зорин.
До Карибского кризиса оставался год. Когда мир застыл на грани катастрофы, Зорин был в Вашингтоне, и счет шел уже на минуты. Обращение Кеннеди решили передать в радиоэфире!
Уж точно ни один журналист не может похвастаться, что брал интервью у пяти американских президентов, генерала де Голля и у канцлера Гельмута Коля. Неудобные вопросы задавал железной леди — Маргарет Тэтчер. Никсон откровенничал с ним про одиночество принятия решений. Многолетняя дружба связывала с Генри Киссинджером. Зорин знал и то, что оставалось за кадром. Про пустые обещания, которые щедро раздавали американцы на переговорах о судьбе Германии в 1989 году, но так и не были оформлены в международном правовом документе.
Он едва ли был простым наблюдателем — эксклюзивным собеседником тех, кто вершил судьбы мира. А гражданам Советской страны открывал Америку. Начал прямо с Гагарина, которого пригласили в ООН.
"Юрий Алексеевич сказал: "Не видел я этот Нью-Йорк! Давай убежим. Покажи мне Нью-Йорк!" И мы черным ходом, уйдя из здания нашего представительства в ООН, взяли такси и поехали на Бродвей", — рассказывал Зорин.
Самоирония спасала от звездной болезни. И он повторял: журналисту нельзя злоупотреблять ни розовыми красками, ни черными. Журналистика — баланс, который Валентин Зорин сохранял всегда.
