К нынешнему Дню Победы Служба внешней разведки предоставила рассекреченные шифротелеграммы, которые в мае 1945-го из Берлина присылал в "центр" сотрудник с позывным "Петр". Речь идет о вроде бы всем известных эпизодах: подписании Акта о капитуляции Германии и смерти Гиммлера. Но теперь на это возможен взгляд под новым ракурсом.
Бывшее здание столовой Военно-инженерного училища Вермахта. Здесь закончилась Вторая мировая война в Европе. В ночь с 8-го на 9 мая немцы подписали безоговорочную капитуляцию.
Формально это было всего лишь перемирие. Рассекреченные Службой внешней разведки документы — новое свидетельство того, что до мирных договоров дело могло и не дойти. Перед Советским Союзом стояла угроза нового столкновения не только со знакомым врагом.
Свои донесения разведчик Александр Михайлович Коротков подписывал псевдонимом Петр. Коротков был одним из двух советских офицеров, которых приставили наблюдать за представителями Объединенного командования Вермахта старший фельдмаршал Кейтель, адмирал фон Фридебург и генерал-полковник Штумпф, прибывшими для подписания капитуляции.
"Уже внешний вид делегации показывал, что приехавшие рассматривают себя представителями еще существующей фашистской Германии. Кейтель поднимал руку для приветствия по фашистскому образцу и имел на мундире золотой фашистский значок, о котором он с гордостью дал справку, что это личная награда Гитлера. Другие члены делегации также имели ордена с фашистской свастикой", — отмечается в рассекреченных документах.
Они еще не понимали, что их ордена навсегда превратились в погремушки, еще надеялись оказаться полезными не для СССР, конечно, для его англосаксонских союзников. На границе с Данией в английской зоне оккупации сконцентрировались избежавшие советского плена части Вермахта. Виталий Коротков служил под началом своего однофамильца в 50-х.
"Там находились до трех миллионов солдат Вермахта, причем они были не в плену, а были там как бы интернированы. Оружие в основном, было складировано, но они чувствовали себя свободными людьми. Мы имели информацию совершенно четкую, что в то время уже Черчилль в мыслях готовился к нападению, к войне против Советского Союза, что эту группировку интернированную держали именно на этот случай, надеясь, что немцев используют в этой войне", — рассказал Виталий Коротков.
7 мая в Реймсе начальник штаба Вермахта Йодль капитулировал перед союзным командованием, и эта капитуляция устраивала немцев, англичан и американцев, но не устраивала Сталина. Он заставил переподписать.
Днем 8 мая из Реймса в Берлин одновременно прилетают два самолета: в одном — представители союзников, в другом — немцы во главе с Кейтелем. Коротков — среди встречающих. С ним — Иван Серов, уполномоченный НКВД по Первому Белорусскому фронту.
"В качестве примера отношения американцев к немцам. Чтобы исключить участие немцев в церемонии встречи союзников на аэродроме, товарищ Серов обратился с просьбой к американцам дать указание задержать немцев в самолете, пока пройдет прием с почетным караулом. Американцы попросили в ответ на это организовать такую задержку с помощью наших офицеров, так как они не хотят портить отношения с немцами", — говорится в документах.
Американцы дорожат отношениями не просто с немцами, а конкретно с этими немцами, увешанными крестами и свастиками. Странно… Как бы то ни было, наши соглашаются. От самолета к машине Кейтеля сопровождают советские офицеры.
Кадры, сделанные днем 8 мая 1945 года. На стене — только три флага.
"Ожидали трех представителей антигитлеровской коалиции, значит, три флага. И вдруг сказали, что будет и француз, генерал де Латр Де Тассеньи, который в Реймсе присутствовал. И он сюда прилетел и тоже хотел подписать", — рассказал Йорг Море, директор музея Карлсхорст.
И подпишет, причем текст, составленный только на русском, английском и немецком, — никакого французского. Но желание исполнено, и флаг в последний момент тоже возникнет. На старых кадрах он практически не различим. Это потом его перевесят так, чтобы было хорошо видно. Но Кейтель разглядел сразу.
Фельдмаршал прилетел в Берлин с пониманием, что придется пережить унижение. Его настроение стало еще хуже, когда он взглянул на стену. "Что, французам мы тоже проиграли?!" — бросит он фразу. Для Кейтеля это была насмешка судьбы — в 1940 году он лично принимал капитуляцию Франции.
Почему Франции все-таки нашлось место за столом победителей? Часть историков, ссыпаясь на мемуары лидера французского Сопротивления и впоследствии президента Франции де Голля, утверждает, что все произошло спонтанно и этим мы обязаны личной «ловкости» генерала де Латра де Тассеньи. Но это сюжет, которому позавидовал бы и Дюма. Если серьезно, присутствие Франции было одним из немногих факторов сохранения только что обретенного Европой мира.
У де Голля были плохие отношения с англосаксами. Дошло до того, что при планировании высадки в Нормандии ему прямо объявили о том, что в помощи французского Сопротивления нужды нет. Напротив, со Сталиным генерала связывали устойчивое взаимопонимание и даже симпатия. В декабре 1944 года в Москве был подписан договор "О сотрудничестве и военной помощи", тогда же де Голль заручился поддержкой СССР в том, что Франция все-таки окажется в числе главных победителей.
"Это была операция, которая достаточно долго продумывалась и готовилась, я так полагаю, в Москве, и он время для себя выиграл", — считает историк Александр Сосновский.
В мае 1945-го в Шлезвиг-Гольштейне, там же, где и интернированные солдаты Вермахта, разместилось и правительство адмирала Деница, которому Гитлер передал власть перед самоубийством. Возвращаемся к рассекреченным документам. Коротков докладывает: "Это так называемое правительство находится в Гольштейне, в районе города Фленсбург, где располагалась и германская ставка. Состав правительства является попыткой немцев сохранить, легализовать и протащить как-то перед союзниками свой руководящий центр, который обеспечил бы цельность Германии и работал бы над созданием условий для реванша".
В конце мая правительство Деница будет все-таки арестовано, но офицеры советской миссии, в которую входил Александр Коротков, не получат полного доступа к его документам.
"Он рассказал, что англичане кое-какие документы передали, но большую часть захватили себе и не знакомили наших представителей с этой документацией. Более того, они не допускали их к интернированным немцам, и наши представители, в том числе Александр Михайлович, могли беседовать лишь с узкой верхушкой немецкого командования, которая, естественно, тоже мечтала, чтобы ударить по Советскому Союзу, по России вместе с союзниками", — отметил Виталий Коротков.
Естественно, союзники не были заинтересованы в том, чтобы информация об их контактах с нацистской верхушкой стала публичной. Считается, что человек, который мог про это рассказать больше, чем кто бы то ни было, рейхсфюрер СС Гиммлер, оказался в руках англичан и 23 мая 1945 года во время медосмотра раскусил ампулу с цианидом.
Вот что сообщает Коротков, который осматривал покойного: "Внешность трупа совершенно соответствует последним фотографиям Гиммлер. На лице — все характерные признаки: крайне малый подбородок, одутловатость лица, характерная для Гиммлера плоская форма ногтей на довольно малой руке. На голове у Гиммлера видели характерные красные пятна, такие же, что были у отравленных детей Геббельса".
Смерть Гиммлера официально признана, однако историки продолжают спорить, был ли это Гиммлер или было ли это самоубийство Гиммлера.
"Гиммлер на скамье подсудимых в Нюрнберге мог стать бомбой для британцев. Он не был тем, человеком, который ,оказавшись в руках у союзников, просто покончил бы жизнь самоубийством. Скорее всего, это была операция британских спецслужб", — полагает Александр Сосновский.
Сведения о судьбе Гиммлера британцы обещают обнародовать аж в 2045 году, но могут и передумать. 73 года и три дня, прошедшие после окончания Второй мировой в Европе, союзники прячут следы своих сепаратных контактов с нацистами.
В данном случае речь идет о военно-политической верхушке, и совершенно точно это не касается тех, кто высаживался в Нормандии и на Сицилии, шел на дно вместе с конвоями в северной Атлантике. Настроение наших братьев по оружию, в целом западное общественное мнение, симпатизировавшее СССР, то, что Советский Союз оказался в военном смысле вовсе не ослаблен войной, то, что Франция вряд ли бы поддержала американцев и англичан, — вот почему в июле 1945 года началась не новая война, а Потсдамская конференция.
