В Москве восстановили мемориальную доску на доме, где жил генсек ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Еще недавно он был героем анекдотов, а сегодня лидирует по популярности среди исторических деятелей России в соцопросах. Как вспоминают того, чья эпоха получила название "брежневский застой"?
Двадцать два года потребовалось, чтобы восстановить памятную доску на доме, где жил Брежнев. Это прекрасная, в прямом смысле родственная, но все же копия. У оригинала — таинственная история. В свое время от него избавились, как от безделушки, вышедшей из моды. То ли продали в Германию, то ли подарили немецкому народу. Занимался этим большой человек, тогдашний заместитель мэра Москвы Сергей Станкевич.
Ему — письменная благодарность в частном музее Checkpoint Charlie в Берлине. Владельцы, коллекционеры Хильдебранд, продолжают утверждать, что нашли бронзовую доску на какой-то лесопилке. Есть в этой ситуации лукавство. К чему оно, непонятно.
Не понять и то, почему память о Брежневе старались стереть, а на Андропова не покушались. Доска — в неприкосновенности. На том же доме: Кутузовский, 26. Дом, тем не менее, в народе всегда называли "Брежневский".
"Я был молодой. Мне было 30 лет. Я за ним не успевал. Он обедал восемь минут. Я голодный первое время выходил из-за стола. Бросишь все — и по машинам. Потом научился быстро есть. До сих пор быстро ем", — вспоминает личный фотограф Брежнева Владимир Мусаэльян.
Энергичный, подвижный, во все вникающий Брежнев. После хрущевских метаний, непредсказуемости он принес спокойствие и осмысленность.
Космической станции "Мир" еще нет. Есть только макет. Но Брежнев знает, какой она будет, и с восторгом рассказывает об этом Фиделю Кастро.
А ударные комсомольские стройки! Традиция, которая создала вокруг тяжелого труда героический ореол романтики. Вся нефтегазовая отрасль Севера появилась при Бержневе.
"За этот период времени страна продвинулась вперед — и с точки зрения обороны, и с точки зрения экономического развития, и с точки зрения международного авторитета. Ведь в период Брежнева положен был конец и холодной войне, и встреча с американским президентом состоялась. И состоялась не просто по желанию американцев, а в связи с тем, в каком состоянии был Советский Союз", — отметил Владимир Долгих, в 1972-1988 годах — секретарь ЦК КПСС.
И в каком состоянии был его лидер. Перед встречей с Джеральдом Фордом Брежнев расспрашивал у журналиста-международника Валентина Зорина, что за человек Форд, — Зорин брал у Форда интервью и мог поделиться личными впечатлениями.
"Я сказал, что достаточно добродушный, демократичный и все время курит трубку. Он — трубкокур. Эта история очень заинтересовала Леонида Ильича, и он тут же отдал распоряжение найти хорошую трубку для подарка Форду", — вспоминает Валентин Зорин.
Про подарки Брежнева советскому человеку знать было не положено. А уж про подарки от акул капитализма, которым генсек радовался как ребёнок, — тем более. Rolls-Royce, Mercedes, прогулки на яхтах, слабость к женскому полу — это тоже Брежнев. Общительный, импозантный, он легко притягивал к себе внимание.
В середине 70-х страна узнала другого Брежнева, и то, что Генсек слова без бумажки не мог произнести, было меньшим из зол. Леонид Ильич сдал — инсульт, бессонница, жизнь на стимуляторах и снотворном. А потом — смерть матери, которая опустошила его внутренне.
Тяжеловесные и бессмысленные партийные мероприятия ничего не меняли. Экономика двигалась по инерции. СССР был единственной страной в мире, чьи ядерные подлодки могли вдруг всплыть у пляжа Сан-Франциско, но военная мощь стоила ее гражданам отказа от элементарных благ. Идеологическая косность создавала атмосферу уныния, но единственным человеком, который мог сказать Брежневу про пенсию, была его жена.
"Он с женой на даче смотрели телевизор, и Виктория Павловна сказала: "Леня, ты посмотри, на кого ты похож! У тебя ни походки, ни речи нет. Уходи на пенсию", — рассказал Олег Сторонов, в 1974-1982 годах — комендант госдачи "Заречье-6", полковник КГБ СССР в отставке.
"Брежнев рассматривал в течение какого-то периода своим преемником Владимира Васильевича Щербицкого, руководителя Украины. На каком-то этапе он прекратил свои размышления о преемнике, потому что был окружен тремя фигурами, без которых ничего не мог сделать", — пояснил Вадим Медведев, в 1988-1990 годах — заместитель заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС, член политбюро ЦК КПСС.
Устинов, Андропов, Косыгин — триумвират, для которого Брежнев был гарантией предсказуемости. Были и другие, кто знал, что такая предсказуемость — крах.
Иноземцев, Арбатов — экономисты, которые пытались встряхнуть генсека.
"В Завидово во время одного междусобойчика я сидел чуть дальше, а они разговаривали с ним. Все было слышно. Он вдруг произносит такую фразу: "Да, конечно, надо, но это, ребята, без меня, после меня", — рассказал Карен Брутенц, в 1976-1986 годах — заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС.
Выходит, не было эпохи Брежнева. Было как минимум две эпохи. По данным "Левада-центра", сегодня россияне симпатизируют Леониду Ильичу больше, чем любому политику, руководившему страной в XX веке. Для кого-то это — ностальгия, когда помнишь, как добры были друг к другу соседи, и забываешь, как длинны были очереди в гастрономе. Для других это — память о великой стране и лидере, сумевшим вести ее без потрясений.
Но помнить — это не почитать. В нынешней симпатии Брежневу — совершенно точный сигнал: люди не будут забывать то, что кому-то кажется достойным забвения.
