Российские госчиновники до 30 апреля должны были отчитаться о своих доходах и имуществе. И если в прошлом году они делали это добровольно, то теперь порядок был регламентирован президентским указом. Чиновники выполнили этот указ, а декларации опубликованы, и каждый мог в открытом доступе с ними ознакомиться.
В прямом эфире "Радио России" в программе "Особое мнение" председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов заявил, что объем коррупционного рынка в России составляет 300 миллиардов долларов в год.
По поводу борьбы с этим злом Кабанов пояснил, что когда президент предложил национальный план противодействия коррупции, он взял стандартный механизм, который на Западе и в Америке уже показал свою эффективность. "Понятно, что велосипед изобретать не надо, его надо только адаптировать для тех условий, которые существуют. Однако в процессе, когда мы ратифицировали конвенцию ООН против коррупции, которая явилась основой нашего законодательства в 2006 году, - уточнил Кирилл Кабанов, - Россия не ратифицировала один пункт: ратификацией занимались чиновники. И не ратифицировали 20-й пункт конвенции ООН. А в нем дается юридическое определение незаконному обогащению".
Незаконное обогащение, пояснил председатель национального антикоррупционного комитета, это разница между официальными доходами и расходами. Но даже то, что сделано, подчеркнул гость эфира, это уже достаточно большой шаг, потому что как только появились в свободном доступе первые декларации российских чиновников, благодаря журналистам началась огромная общественная полемика. Люди увидели некие "подозрения на несправедливость". Именно подозрения – потому что это не доказанный факт: проверок пока еще нет, сказал Кабанов.
"Мы увидели массу подозрений на конфликт интересов. Жены чиновников – успешные бизнесмены. Я не против, чтобы жены чиновников были успешными бизнесменами, - сказал Кабанов, - но я хочу, чтобы у нас ситуация была такая же, как с женой господина Блэра".
Кирилл Кабанов напомнил, что супруга Тони Блэра, в прошлом премьер-министра Великобритании, хоть и была признана одним из лучших юристов страны, однако ей пришлось отказаться от юридического обслуживания сделки с Газпромом России, поскольку Блэр вел эти переговоры. А отказаться пришлось потому, что был возможен конфликт интересов.
