На этой неделе в российский и одновременно французский прокат вышла картина Алексея Федорченко "Овсянки", снятая по сценарию Дениса Осокина. У фильма - богатая фестивальная история: лента уже объехала фестивали половины мира от Торонто до Абу-Даби, а на 67-ом Венецианском кинофестивале "Овсянки" завоевали сразу три награды: приз Международной ассоциации кинокритиков ФИПРЕССИ за киноязык, приз экуменического жюри и самую главную награду - премию "Озелла" за лучшую операторскую работу. Гостем студии радио "Вести ФМ" стал оператор фильма Михаил Кричман, работавший с такими режиссерами, как Андрей Звягинцев, Павел Лунгин. Беседу вел кинообозреватель Антон Долин.
Долин: Здравствуйте. У микрофона - Антон Долин. Гость нашей студии сегодня Михаил Кричман, оператор фильма "Овсянки", который, собственно говоря, был награжден на фестивале в Венеции именно за операторскую работу. Миша, здравствуйте.
Кричман: Добрый день.
Долин: В последние годы, когда русское кино, ну, не то чтобы очень триумфально шествует по мировой арене и по экранам, тем не менее, есть одна категория русских кинематографистов, которую стабильно на западе отмечают очень высоко, - это наши операторы. А вы вообще знакомы с этим кругом молодых операторов, ну, сравнительно молодых, которые снимают это новое русское кино? У вас есть какое-то комьюнити, какая-то общность с ними, или вы работаете совершенно сам по себе?
Кричман: Признаться, нет. То есть я только слышу и смотрю их работы. Но, к сожалению, не знаком. Наверное, это, в общем, прерогатива гильдии операторской, в которой большинство из них после каких-то там нашумевших или просто хороших фильмов они оказались. Наверное, это их задача – как-то всех объединять. Но ничего не знаю об этом, по крайней мере, существуют какие-то собрания. Я, признаться, сторонник не состоять ни в каких организациях. Чем меньше, мне кажется, тем лучше. Но вот только если бы были какие-то реальные встречи с реальными людьми, с операторами, я бы с удовольствием.
Долин: Ну, а вас вообще не гнетет это отсутствие профессиональной среды? Или наоборот это помогает в работе – то, что нету воздействия, нету круга, а есть только собственная работа с материалом?
Кричман: Ну, все равно, невозможно же от этого абстрагироваться, да и не нужно. Если вы смотрите фильмы ваших коллег, это уже много. Пусть даже вы не знаете как, но, тем не менее, что-то вы знаете и понимаете. Я могу назвать ряд работ последних, которые меня действительно впечатлили. Шультес "Кремень", "Сказка про темноту". Ну, может быть, скорее техническая сторона. Хотя нет, качество фильма тоже меня зацепило. Это если говорить о "Как я провел этим летом". То есть меня на самом деле потрясло то, что этот фильм снят на видеоноситель. То есть то, что они смогли сделать вместе с Кириллом Лавровым из "Синематеки", это движение вперед. Пусть это просто технология, но, тем не менее, это уже немало.
Долин: Насколько это, как вам кажется, вообще продуктивный путь? Насколько это на вас как на оператора, как на профессионала, как на художника вообще влияет, когда вы смотрите фильмы, что-то отмечаете, вы какие-то профессиональные делаете себе пометки? Или вы это смотрите просто как зритель, и если это на вас отражается, то вы сами не знаете как?
Кричман: Стараюсь смотреть как зритель. Первый просмотр, если это кино-кино, то, конечно, как зритель. Безусловно, откладывает. Безусловно, хочется делать какие-то попытки потом. Вот, например, в сторону движения той же цифры, сделать какие-то пробы, может быть. Ну, что-то как-то двинуться туда, потому что туда все-таки это все тянется и тащится. И, наверное, не за горами тот день, когда, в общем, пленка будет уходить. Хотя все равно пока она еще жива.
Долин: А вы за пленку, не за цифру?
Кричман: Я за кино. То есть я стою на ней пока. Ну, в силу того, что то кино, которое мне попадается, те сценарии и режиссеры, скорее с помощью пленки это легче и правильнее транслировать.
Долин: Ну, скажем так, за вами стоит этот выбор – пленка или цифра? Сейчас же цифра почти все уже может. Или за тем режиссером, с которым вы договариваетесь и начинаете вместе работать, он говорит: это должно быть только на 35 миллиметров?
Кричман: Ну, если он так говорит, то, может быть, я даже и спорить не буду. Хотя все это очень зависит. Ну, у меня не было пока такого серьезного опыта, кроме небольшой новеллы в "Нью-Йорк, я тебя люблю" с Андреем Звягинцевым. И я вполне доволен той цифрой. Просто у нас ее здесь нет, это дженезис, и она хороша.
Долин: Миша, хочу вас спросить. Вот для, скажем, может быть, не очень профессионального и искушенного зрителя, вы – человек, снимавший фильмы Андрея Звягинцева, фильмов этих, как известно, не так много, два полнометражных – "Возвращение" и "Изгнание", и еще один короткометражный в альманахе "Нью-Йорк, я люблю тебя". И теперь фильм "Овсянки". А вы еще что-то снимали вообще как оператор?
Кричман: Снимал. Дебютный был с Натальей Погоничевой "Теория запоя", который был, на мой взгляд, изуродован продюсерами и, в общем, нигде не появился. Собственно, ее лишили права голоса. Далее был фильм с Верой Сторожевой "Небо, самолет, девушка". Потом "Возвращение", потом Лунгин с "Бедными родственниками", "Изгнание", "Овсянки". И вот сейчас закончили кинокартину "Елена".
Долин: Это новый фильм Звягинцева, да?
Кричман: Да.
Полностью интервью с Михаилом Кричманом слушайте в аудиофайле
