В середине весны один мой американский знакомый, приехавший в Москву по своим журналистским делам, поделился анекдотом, в тот момент набиравшим популярность в тамошней профессиональной среде. История следующая. Звонит Путин Обаме и говорит: "Барак, мы забираем Аляску!" Обама: "Как? Влад, это невозможно! Подумай о цене! Мы же еще список составим, фамилий на пять!"
Тогда эта история воспринималась лишь как иллюстрация ироничного отношения некоторых американцев к внешнеполитической беспомощности своего президента. Но сегодня картина выглядит несколько иначе. И вовсе не потому, что Россия вдруг, действительно, решила вернуть "землицу Алясочку взад", как пела когда-то группа "Любэ".
Речь не об Алясочке и не об отношении граждан США к хозяину Белого дома. Речь – о внезапном изменении риторики и манеры поведения американских дипломатов в общении с российской стороной. Вспомните события, предшествовавшие знаменитой встрече Порошенко, Меркель, Олланда и Путина в Минске. Высокопоставленные европейские чиновники приехали в Москву, чтобы рассказать президенту России об итогах многосторонних консультаций по урегулированию кризиса на юго-востоке Украины. Спустя некоторое время и появились минские договоренности, позволившие, если не решить проблему, то хотя бы прекратить полномасштабные военные действия в регионе.
А на этой неделе, после длительного перерыва, в Россию внезапно приехал госсекретарь США Джон Керри. И встретился не только с коллегой Лавровым, от которого получил целую кучу подарков, включая корзинки с картошкой и помидорами, но и с президентом Путиным, дополнившим этот продуктовый набор предложением попробовать крымского вина. Дошло ли дело до дегустации вин или нет, я не знаю, но сам факт переговоров в Сочи представляется занятным. И вселяющим надежду на возможное повторение минского прорыва.
Конечно, в официальных комментариях американской стороны особенных изменений позиции не заметно. Все те же отсылки к необходимости соблюдения Россией минских договоренностей. Но язык современной дипломатии гораздо более сложен, чем можно подумать, и формальные коммюнике иногда обозначают ровно противоположное тому, что в них зафиксировано.
Так, не осталась незамеченной попытка господина Керри поднять вопрос о гипотетической отмене антироссийских санкций, за которой последовало множество аналогичных заявлений уже от функционеров Евросоюза. Но главное – это прямые обращения к президенту Украины, содержащие и критику его воинственных заявлений по поводу Донецкого аэропорта, и замечания по целому ряду проблем, связанных с экономической деятельностью украинского правительства. Что же случилось? Почему в американской прессе и социальных сетях снова появилось подзабытое слово "перезагрузка"?
Случилось — 9 мая. Торжества в честь Дня Победы, которые проигнорировали наши западные партнеры, и на которые с нескрываемым энтузиазмом приехали партнеры восточные. Аксиома о мировой изоляции России и раньше вызывала сомнения в своей безоговорочности. Но 9 мая было получено наглядное подтверждение того, что мир не ограничивается территорией североамериканского континента. Он огромен и многолик, и населен людьми с убеждениями, которые отличаются от стандартов, разрабатываемых в Вашингтоне.
А что касается конкретно нашей страны, то все точки над "и", по-моему, расставил уважаемый генсек ООН Пан Ги Мун, поделившийся своими впечатлениями от акции "Бессмертный полк". Воистину, лучше один раз увидеть…
Я не думаю, что спешный приезд главы американской дипломатии в Россию вызван страхом перед русским медведем, окончательно оформившим свой союз с китайским драконом. В Вашингтоне, все же, не дураки политикой занимаются, так что вышеприведенный анекдот про Аляску анекдотом и останется. Но я надеюсь, что наметившиеся сейчас изменения в отношениях Запада с нашей страной объясняются здравым смыслом. Пониманием того, что с Россией нельзя разговаривать на языке силы и принуждения. Лучше сесть за стол и поговорить. А может быть, даже выпить крымского вина… Особенно, если у Сергея Лаврова есть еще те замечательные помидоры!
