Завтра исполняется 110 лет со дня рождения Дмитрия Сергеевича Лихачева — выдающегося русского филолога, культуролога, искусствоведа, академика Российской академии наук. Прошедший в годы сталинских репрессий через лагеря, Лихачев не обозлился, а наоборот — возвысился над суетным. Оказываясь и позже в опале, он продолжал плодотворно работать на страну, культуру и людей.
Лихачев ушёл в самый канун XXI века, но оставил о себе память как о настоящем русском интеллигенте, пример которого будет современным всегда. Юбилей, однако, выходит грустным, если не сказать позорным для нас.
Юбилей академика Дмитрия Лихачева в Петербурге отмечают камерно. Небольшая экспозиция в музее Политической истории, акцент на 1990-е годы. Лихачев как выдающийся общественный деятель. Экспозицию хотели сделать масштабной, соответствующей этой грандиозной личности, но несмотря на все попытки, это оказалось невозможным. Раритеты и документы академика находятся в разных местах, частично неописанные, неизученные. А о нахождении некоторых и вовсе ничего не известно.
"Далеко не все удалось получить, и не только получить. Далеко не все удалось узнать. Целый ряд фондов, целый ряд собраний оказался неизученным и неразобранным, к сожалению", — говорит заместитель генерального директора по научной работе Государственного музея политической истории России Елена Костюшева.
Институт русской литературы, он же — Пушкинский дом, где Лихачев трудился более 60 лет. Во время блокады дежурил на крыше, в 90е -выбивал деньги на ремонт. А когда решили не строить хранилище для пушкинских рукописей, Лихачев заявил что выйдет из Академии наук. И хранилище построили, Он никогда не был директором, но Пушкинский дом знали в стране и во всем мире именно потому,что там трудился Дмитрий Сергеевич Лихачев.
Табличка на дверях есть, фотография тоже, но мемориальным кабинет не стал. В шкафу Лихачева книги его коллег, за столом теперь трудится ученый секретарь. Говорят, институту катастрофически не хватает места. В Петербурге Лихачев везде — и нигде. Дмитрия Лихачева еще помнит небесная линия города — это он придумал такой термин. Помнят исторические здания, которые он защитил. К примеру, Храм Спас на Крови, который хотели снести в советское время. Лихачев убедил руководство города этого не делать. А на Невском проспекте хотели сделать первые этажи всех домов одинаковыми, с огромными витринами. Исторические здания защитил и отстоял Дмитрий Лихачев.
Его помнят музеи, библиотеки, научные учреждения, которым он помогал, отдельные люди, судьбу которых он решил. Но такого места, куда можно было бы прийти и услышать рассказ об академике, увидеть его фотографии или личные вещи нет. "Это был человек многих талантов, огромной внутренней силы. Он способен был сдвинуть даже горы в нашем вялом обществе. К нему прислушивались, потому что эту силу ощущали", — вспоминает главный редактор журнала "Наше наследие" Владимир Енишерлов.
Эта сьемка сделана сразу же после смерти академика в 1999 году. Рабочий кабинет в его квартире на окраине города, стол, заваленный бумагами и книгами, посреди — пишущая машинка. Занавески из голубого бархата Мариинского театра, любимого им с детства.
В 2001 семья передала все ордена, Оксфордскую мантию — единственную в Петербурге, фотографии, всю обстановку кабинета в музей истории города. Там обещали воссоздать кабинет. Прошло 15 лет – и никакой отдельной экспозиции или кабинета. Произошло худшее, что могло произойти: все вещи попали в разные фонды, в разные здания. Стол здесь ценят за ценные породы дуба, пишущая машинка, на которой созданы классический перевод "Слова о полку Игореве", "Текстология", "Поэзия садов" стоит в фонде техники среди других машинок и приборов. Как будто специально решили сделать все для забвения имени Лихачева. Разделили ордена и удостоверения к ним — да так, что теперь и не собрать. Куда-то исчезли пластинки с автографами знаменитых музыкантов, непонятно где предметы, которые всегда были на его столе.
Дмитрий Лихачев создал свою текстологическую школу. Благодаря ему семь веков древнерусской литературы стали неотъемлемой частью отечественной культуры. Но если бы он только занимался наукой, он не был бы Лихачевым. "У меня в библиотеке хранится его книга "Письма о добром и прекрасном", я ее обязательно передам внучке. Там такая острая любовь к Отечеству своему, к его истории! Декларация прав культуры — это был взрыв такой, а насколько актуален этот документ!", — говорит председатель Совета федерации Валентина Матвиенко.
Это он, заключенный Соловецких лагерей особого назначения, бесстрашно вывез на материк свои записи. И потом с его слов Солженицын написал главу о Соловках в "Архипелаге Гулаг". В 1975-м он не подписал письмо против Сахарова и был избит на лестнице дома. Потом квартиру подожгли, а в милиции сказали, что никого искать не будут. Это была мера устрашения, но он никого и ничего не боялся. Обо всем этом могли бы рассказать в музее — если бы он только был. Ведь это не просто история одного человека, у которого в жизни было многое. Это — история страны.
"Каждая встреча с ним зафиксирована в памяти от начала до конца. И я знаю отношение к нему не только петербуржцев. Это во всей России и во всем мире человек признанный. И горько и обидно думать, что прошло столько лет со дня его кончины, а у нас нет ни музея, ни центра Лихачева", — говорит Матвиенко.
В Петербурге принести цветы можно к маленькой стеле. Сам академик был против огромных монументов, и такой архитектурный объект его бы устроил. Но вот во время благоустройства этот и без того скромный знак решили сделать частью декора сквера, его перенесли и повернули обратной стороной к площади. Теперь понять, кому посвящен этот памятник, невозможно. Издевательский подарок города Петербурга к юбилею его первого почетного гражданина.
