Египет стал страной, победившей революции: он без президента, без конституции, но с армией, которая обещает навести порядок в стране. Пока, правда, порядок наводят сами жители. Площадь Тахрир, на которой три недели бушевали демонстранты, сейчас пытаются привести в первозданный вид. Тем временем, неясно, что с самим Мубараком. Были сообщения, что он – в коме, потом уточнили: у президента – постоянные обмороки и депрессия.
Военная полиция не церемонится: ее алые береты – теперь на всех ключевых площадях и развязках Каира. Они заверили процесс зачистки площади Тахрир, убирали палатки, оттесняли оставшихся митингующих. Не слишком расторопных били по ногам. Непонятливых, а таких набралось полсотни, задерживали и вывозили в автозаках.
Армия сперва осторожно, но с каждым днем все смелее берет в свои руки бразды правления страной. Указы высшего военного совета отныне обладают силой закона, закона никем неподтверждаемого и никем необсуждаемого, ибо парламент распущен на полгода до следующих выборов.
"В это сложное для страны время продолжение демонстраций и протестов будет иметь крайне негативные последствия, – отмечает официальный представитель армии Египта Исмаил Отман. – Они наносят вред нашей экономике и безопасности. Я призываю всех граждан вернуться к своей работе".
Приостановлено действие конституции. Распущен конституционный суд. Поправки в основной закон будет утверждать референдум. Это новая египетская власть, утверждающая, что все ее действия объясняются стремлением провести сентябрьские выборы полноценной, уже гражданской власти в стабильной обстановке.
Портреты человека, олицетворявшего египетскую власть в последние 30 лет, выносят из госучреждений и президентских дворцов. Арабская пресса за пределами Египта пишет, что Мубарак тяжело болен, но отказывается лечь в госпиталь. Кто-то даже утверждает, что раис – в коме, но официального подтверждения газетным слухам нет.
Военные в форме не рекомендовали проводить митингов, и единственными, кто посмел сегодня их ослушаться, стали полицейские. Многие одели парадную форму. В руках – портреты погибших в Каире, Суэци и Александрии товарищей по службе. Их речи полны обиды к военным за то, что те изъяли у полицейских оружие, к египтянам – за то, что каждый сегодня обвиняет полицейских кто в жестокости, кто в трусости.
"Моего сына растерзала толпа, – говорит мать погибшего полицейского Зайна Фарух. – Он никогда не делал людям зла, он был честным и достойным офицером. Он пришел в полицию, чтобы помогать людям, а люди его убили".
Общественные инициативы незаметно свернулись. Тем, кто еще не утратил гражданской энергии, остается, взяв в руки швабры, чистить и мыть места недавних баталий или, надев добротный костюм по пути на работу, красить бордюрный камень затоптанного миллионами ног тротуара на площади Тахрир.
