Любопытно, кто же пробьется на чемпионат мира по футболу-2018? На 99% можно сказать, кто не пробьется. Конечно, должно произойти какое-то невероятное чудо, чтобы в финальную часть прошла сборная Фарерских островов.
Фареры — это крошечный архипелаг на севере Атлантики между Исландией и Шотландией. При населении в 46 тысяч человек этому крошечному архипелагу, конечно, очень трудно составить сборную, которой было бы по силам тягаться с европейским грандами. Принадлежат острова Дании. Однако они не присоединились к евросанкциям против России. Не попали они и под ответные российские антисанкции против ЕС.
Интересно, что премьер-министр Фарерских островов делал этой осенью в Москве?
Йохан виртуозно вытаскивает полведра рыбы за какие-то минуты. Владеет крючком и леской на островах каждый вне зависимости от профессии. Неудивительно, что на крошечных островах посреди холодной Атлантики рыба — это отрасль номер один и 94% экспорта. Фарерские острова — часть Дании, а та в свою очередь — член НАТО и Евросоюза. Но даже для европейской демократии премьер-министр Фарерских островов Кай Лео Хольм Йоханнесен крайне смел в суждениях.
"Фареры не считают, что бойкот — это правильный инструмент воздействия. Чаще всего санкции поражают не тех людей и не имеют смысла", — уверен Йоханнесен.
Откуда же такая смелость? А дело в том, что, даже будучи частью евросоюзовской Дании, Фареры в ЕС не входят. Но как это может быть?
- Фарерские острова — это Дания. Но у вас свой флаг, своя версия валюты.
- Да, мы — часть Королевства Дания, у нас — одна королева, одна внешняя политика, один Верховный суд. Но у нас свое налоговое законодательство, например, — отметил Кай Лео Хольм Йоханнесен.
- А язык официальный датский?
- Нет, все только на фарерском.
Должность премьер-министра на фарерском звучит как "человек закона". И закон здесь действительно свой. Например, где-нибудь в Киеве это не объяснишь, но, будучи автономией, Фареры не вступили вместе с Данией в Евросоюз. Не вступили из-за норм на вылов рыбы — ограничения ЕС стали бы фатальны для экономики островитян.
- Господин премьер-министр, в сентябре вы ездили в Москву. Зачем?
- Так как мы не входим в Евросоюз, а Россия бойкотирует продукты из ЕС, в том числе и из Дании, наши бизнесмены попросили меня взять письменное подтверждение того, что Фареры — вне бойкота.
Крохотные Фареры — крупнейшая морская держава по количеству выловленной рыбы на душу населения. Впрочем, главную статью экспорта — атлантический лосось — не вылавливают — это в Атлантике запрещено — а выращивают.
Рыбная ферма. В море установлены гигантские сети. Глубина каждого кольца — 44 метра. Вокруг небольших Фарерских островов таких ферм — двадцать. Лосось, перед тем как его вылавливают, живет в естественной среде год. И происходит все здесь без участия человека: корм подается автоматически, а следят за рыбой с помощью камер, установленных на дне. Почти половина улова теперь может оказаться на российском рынке.
"В Россию мы начали экспортировать с нуля. Еще шесть недель назад мы не поставляли ничего, а сейчас, по нашим подсчетам, Россия — около 50% всего экспорта. Мы очень долго ждали разрешения Россельхознадзора и наконец его получили", — отметил Оле Хансен, менеджер по маркетингу компании Hidden Fjord.
О рыбе на Фарерах — даже песни. В репертуаре Гудрид Хансдоттир — протяжные баллады о море. Гудрид недавно вернулась из тура по России — у фарарцев теперь и на этом направлении сотрудничества с нами — прорыв.
Викинг по-фарерски звучит почти как "варяг". Сохранившие язык предков фарерцы — потомки тех самых древних скандинавов, которые на Запад приплыли сюда, а на Восток — в Новгород. Может, поэтому отношения с русскими здесь сохраняли даже на пике холодной войны?
Теперь на кораблях под российским триколором моряки каждый год приходят в зону северо-восточной Атлантики, по договору с Фарерскими островами ловят то, что в наших морях не водится.
"К нам заходят каждый год от 500 до тысячи российских кораблей, начиная еще с 50-х годов. Это значит, что у нас длительные хорошие отношения с Россией. Мы надеемся, что они сохраняться в будущем", — подчеркнул Кай Лео Хольм Йоханнесен.
- Вы говорите, что с 50-х годов. Это же было начало холодной войны!
- Но мы все равно торговали. Мы помним, как в тех же 50-х экипажи советских кораблей праздновали вместе с нами Новый год, взрывали фейерверки в наших крошечных деревнях, — вспоминает Йоханнесен.
На островах, где на своем языке инструкции пишут и своим экспортерам, и своей отдельно взятой сборной по футболу, иной раз звучит и такой вопрос: а не взять ли в свои руки и все остальное? Премьер-министр, бывший вратарь национальной сборной, вынужден вновь отражать удары по своим воротам.
- А какое у вас отношение к независимости? В вашем кабинете нет ни фарерского флага, ни датского.
- Мы очень любим наш фарерский флаг, как и любая другая страна, но насчет полной независимости, думаю, что страны, когда они вместе, они сильнее. Но мы в составе Дании не из-за голубых глаз, а потому что и Дании выгодно с нами, и нам выгодно с ней. Вот нормальные отношения, — отметил Кай Лео Хольм Йоханнесен.
Но и делать то, что невыгодно, островное государство не собирается. Пока Дания, поддержавшая санкции, подсчитывает убытки от запрета сыра, а норвежские рыбаки подают сигнал бедствия, фарерцы каждое утро выходят в море, как все последние 800 лет.
