2020 год может стать началом эры мирового хаоса или крупных потрясений. Это ожидаемый период, потому что последствия сокращения численности населения сталкиваются с экономическими потрясениями и структурной неопределенностью.
Изменения в фундаментальных социологических рамках общества в связи с окончанием цикла роста населения и концом цикла экономического роста стали проявляться к началу 2020 года. Было очевидно что в 2020 году произойдет серьезная эволюция в этом процессе.
Три «неизбежные» тенденции, которые стали очевидны за последние десятилетия — «неизбежный» рост Китая; «неизбежный» упадок США; «неизбежное» объединение ЕС в стратегическую сверхдержаву — к 2020 году потонули в болоте тщеславия. Перспектива на 2020 год должна включать, как минимум, следующее.
Китай и структура инициативы «Один пояс — одна дорога»
Ожидается, что Коммунистическая партия Китая столкнется с беспрецедентным вызовом в 2020-21 годах не только из-за ее контроля над экономикой Китая, но и из-за ее способности проецировать физическую силу КНР в ближайших регионах за счет инициативы «Один пояс — одна дорога».
Экономика КНР колебалась несколько лет, рост показателей ВВП поддерживался искусственными операциями, которые в настоящее время становятся неустойчивыми. По оценкам, сейчас в КНР происходил реальный экономический спад, что приведет к колебаниям в ее иностранных инвестициях и кредитоспособности для поддержки инициативы «Один пояс -одна дорога».
Концепция этой инициативы стала идеологией, позволяющей проецировать влияние Компартии Китая гораздо больше, чем экономическая платформа. Но она предполагает финансовые затраты. Фактически эта инициатива была создана как идеология для покупки стратегического пространства в мировом масштабе, когда традиционная маоистско-марксистская идеология не оправдывала себя.
Способность Компартии Китая «покупать сердца и умы» стала возможной благодаря экономическому росту Китая, который финансировался частным сектором Китая, запущенным лидером КНР Дэн Сяопином (1978-92) после смерти Мао Цзэдуна. Государственный сектор экономики не поддерживал этот рост.
К 2019 году и даже раньше Си Цзиньпин начал сдерживать частный сектор и отдавать предпочтение государственным предприятиям (которые не внесли свой вклад в «экономическое чудо»), чтобы получить больший контроль над обществом. Это был фактический возврат к маоизму и экономической стагнации в тот период, когда урбанизация и другие факторы уже подчеркивали способность КНР поддерживать рост.
Кроме того, в КНР проживает почти 20% мирового населения, при том, что здесь только 7% мировых запасов воды (и это водоснабжение уменьшается из-за постоянно сокращающихся снегов на горном хребте Тянь-Шаня), и то, что есть, страдает от загрязнения.
У КНР обширные валютные запасы и долговые бумаги США, но сейчас они резко сокращаются, потому что Пекин вынужден расширять импорт иностранных продуктов питания. Причиной полной капитуляции КНР перед США в так называемой торговой войне с подписанием первой фазы торгового соглашения 15 января 2020 года стало то, что 1. КНР начала справляться с растущим продовольственным и экономическим кризисами, и 2. КНР убедила президента США Дональда Трампа, что экономика КНР не рухнет полностью в 2020 году, в год выборов в США.
Таким образом, к моменту, когда о пандемии коронавируса стало известно к концу января 2020 года, КНР уже находилась на экономическом уровне, позволяющем сохранять жизнеобеспечение. Было ясно, что Компартия Китая хорошо понимает реальность быстрого распространения коронавируса — с последующим влиянием на экономику КНР — когда подписала «торговую сделку» с Трампом.
Все это в сочетании с экономическим воздействием восстания Гонконга против КНР означало, что и без того непростое экономическое положение КНР теперь испытывает неизбежный и резкий спад. В то же время, пример Гонконга означал, что устойчивое давление Пекина с целью доминирования на выборах в Китае пошатнулось, что привело к серьезной потере престижа Компартии Китая.
«Непримиримость» Тайваня означала, что продолжали существование «два Китая». Компартия Китая не могла претендовать на полную победу в гражданской войне в Китае, когда первоначальное государство продолжило существовать как бы в насмешку над легитимностью китайского маоизма.
Таким образом, вопрос заключался в том, что Пекин предпримет в отношении этой ситуации, чтобы предотвратить негативную реакцию внутри страны и крах существенной инфраструктуры инициативы BRI, которая развивалась по всей Евразии и Африке, а также через Тихий океан. Президент Си должен предпринять хоть что-то, хотя бы для того, чтобы сдержать волнения внутри Компартии, не говоря уже о населении КНР.
Возможно ли, что он начнет военные действия против Тайваня? Или против Вьетнама? Или в другом месте? Си должен что-то сделать, и это будет подрывными шагами и, возможно, окажет негативное влияние на его собственное правление.
Президент США Трамп, предполагая, что он выиграет выборы в ноябре 2020 года, может в 2021 году принять решение о возобновлении торговой войны. В данном случае стоит ждать значительные последствия.
Западная Европа после Brexit
Миф о ЕС был окончательно разрушен, когда Соединенное Королевство вышло из ЕС 31 января 2020 года. До того, как это произошло, ЕС уже находился в непростом экономическом состоянии и теперь потеряет еще больше после Brexit. Это заставляет задаться вопросами:
- Не заставит ли экономический спад, который, вероятно, усугубится в ЕС в 2021 году, других членов ЕС подвергнуть сомнению ценность альянса?
- Не станет ли ЕС более подверженным влиянию Москвы из-за энергетической зависимости от России?
- Будет ли ЕС стремиться к расширению «государственного строительства» для создания фактического суверенного образования вне Союза? Этот подход противоречит тому факту, что у ЕС нет оборонного потенциала для необходимого фактического влияния сверхдержавы. Идеология Брюсселя заключалась в том, что ЕС создаст «третий путь» «мягкой силы». Это говорит о том, что сторонники этого подхода на самом деле не понимают необходимости иметь всеобъемлющий арсенал ресурсов «мягкой» и «твердой» силы.
ЕС, особенно после Brexit, начинает терять влияние во всем мире. С другой стороны, возвращение Великобритании к полностью суверенному статусу предполагает переоценку позиций для сообщества морских держав и для Содружества наций. Несмотря на период «разъединения» в 2020 году, морские державы (Великобритания, США, Канада, Австралия, возможно, Япония, Индия, Тайвань и т. д.) и Содружество наций начали объединяться.
Однако слабость ЕС несет серьезные последствия для стабильности в бассейне Средиземного моря и связана с действиями Турции в отношении Кипра, Греции, Ливии (и в отношении Египта) и Леванта. Вероятность того, что Франция продолжит придерживаться суверенной позиции на стратегические вопросы и будет тесно сотрудничать с Великобританией, возрастает. Более того, некоторые государства ЕС, в частности Греция, Польша и страны Балтии, усилят позиции в НАТО, который, как ожидается, должен переориентироваться с «североатлантического» контекста, чтобы стать основой глобального потенциала.
Выборы США
США по-прежнему остаются страной, уровни раскола которой не отмечались с 1860 года. Ситуация может ухудшиться до и после президентских выборов и выборов в Конгресс 2020 года.
Внутренний раскол в США серьезно затрудняет способность президента США уделять внимание стратегическим вопросам, также престиж, который дает это влияние. Таким образом, большинство стратегических действий президента не привлекают внимания в политике США, а именно, инициативы по укреплению новой экономической и силовой структуры в Центральной Азии, затрагивающей разрешение афганского конфликта и связывающей ее с Индийским океаном через Пакистан. И попытки с 2017 года разрушить стратегию КНР «Один пояс — одна дорога» по контролю над Евразией и Африкой.
И первостепенное значение имеет то, не упустят ли США большие возможности в 2020 году и начнут ли восстанавливать единство в 2021 году. Смогут ли США восстановить сплоченность. Не исключено, что США столкнутся с попытками отделения ряда штатов или с насилием между государственными структурами, контролируемыми городами, против националистических элементов.
В США раскол на уровне общества мог бы навредить успеху государства, в отличие от КНР, где именно государство сейчас движется против общества.
Поворотный момент для Африки
Спад влияния КНР над большей частью Африки привел к снижению там безопасности и возрождению коррупционного руководства в этих конкретных государствах.
Отсутствие ответственности или давления со стороны крупных держав означает, что в 2020 году следует ожидать быстрого спада в Южной Африке, Нигерии, Зимбабве и других частях континента. Проблемы остаются на Африканском Роге и в Северной Африке. Эта нестабильность используется Турцией, работающей как в одиночку, так и по каналам «Братьев-мусульман (запрещена в РФ)» (* запрещена на территории России), а также Ираном.
Фундаментальное сокращение инвестиций и займов в КНР, сокращение закупок ресурсов КНР у африканских государств, приведут к экономическому спаду в Африке. Начнется массовая миграция в Европу в то время, когда государства ЕС не способны экономически справиться с этим.
Подобный сценарий может распространиться на большей части Латинской Америки.
Трансформация Восточного Средиземноморья
В начале 2020 года на Ближнем Востоке возникло своего рода «затишье перед бурей». Духовенство Ирана, после периода паники после смерти лидера Сил «Кудс» Касема Сулеймани, теперь более трезво смотрят на то, смогут ли они продолжить запланированную новую войну против Израиля. После первоначальной эйфории по поводу возможной победы над Израилем началось трезвое оценивание того, сможет ли Иран победить.
Саудовская Аравия и ОАЭ ненадолго отошли от США в 2019 году, чтобы заручиться поддержкой Москвы и Пекина и не дать Ирану напасть на них. Однако к 2020 году они начали восстанавливать свои отношения с США. Внутренние проблемы в Саудовской Аравии остались, появилась задача реструктурировать Йемен после краха войны между Саудовской Аравией и ОАЭ, но без влияния Саудовской Аравии.
Тем временем Турция продолжает поддерживать инициативы в Ливии, призванные помочь Анкаре получить доступ к египетско-израильско-кипрским газовым месторождениям Средиземного моря. Турция, столкнувшаяся с растущими экономическими и социальными проблемами, стала зоной нестабильности. Это может привести к тому, что ее президент предпримет поспешные действия в 2020 году.
Можно ли назвать хаос параличом?
По мере возникновения очень реальных кризисов, важно понимать, что городские общества стремятся избегать их анализа, обращаясь к отвлекающим факторам, в частности политики в области изменения климата (которая никак не связана с фактической наукой об изменении климата). Это подпитывает внутренние общественные страсти, но парализует возможности для решения актуальных стратегических задач.
В крупных городских сообществах ощущение «социального давления» усугубится, поскольку экономический спад в КНР начинает влиять на мировую экономику. Это приведет к поляризации общества и окажет влияние на финансирование технологического развития. Начинается период неопределенности.
