30 октября началась переброска бойцов курдского ополчения — пешмерга — из Ирака в Сирию транзитом через Турцию. Отряды спешат в город Кобани на помощь своим сирийским братьям-курдам, которые уже несколько месяцев удерживают город от натиска бойцов халифата Абу Бакра аль-Багдади. Подкрепление пока — 150 человек. Это вооруженные до зубов опытные бойцы. С ними же и груз оружия.
Запад возлагают большие надежды на отряды пешмерга в борьбе с радикалами из "Исламского государства", ведь курды на земле пока куда эффективнее крушат исламистов, чем американские бомбардировки. Курдов теперь обучают владеть новыми системами вооружения инструкторы из Берлина. Германия же с сентября снабжает их оружием. Это противотанковые системы, ракеты и автоматические винтовки.
Правда, армия халифата все время растет, в том числе и за счет притока сторонников радикального ислама из Европы. Лишь в Германии таких — до трех тысяч человек.
Мечеть в Германии, как правило, не соответствует классическому представлению о мусульманском культовом сооружении: никаких куполов и минаретов — обычный дом, молельня. Вы наверняка разочаруетесь, если, заходя в салафитскую мечеть, ожидаете найти там какие-нибудь атрибуты джихада: никаких тебе черных флагов с арабской вязью и кривых сабель — голые стены, ковер и расписание молитв.
Кабинет имама с затянутыми матовой пленкой окнами похож на уголок сетевого администратора, да он сам и есть дипломированный программист. Во внешности тоже ничего брутального, даже бородка не тянет на ваххабитскую. И вообще Моуниб Доукали из Туниса — само гостеприимство.
"Сперва необходимо дать правильное определение понятию "салафизм". Часто терминами манипулируют. Слово "салаф" в арабском означает "предки", те, кто хорошо разбираются в исламе, знают, что раньше под салаф понимали следующее: это те, кто следуют примеру своих предков. Мы символизируем ислам. Мы — мусульмане. Если вы под салафитами имеете в виду экстремистов, то я еще раз повторяю: мы дистанцируемся от этих групп", — подчеркнул имам мечети Гамбурга Моуниб Доукали.
То есть если не имеем в виду экстремистов, то они все-таки салафиты, и им в Германии пока еще приходится быть дипломатами. В утверждении "мы — мусульмане" нет противоречия, но есть недосказанность: салафиты только себя и считают истинными адептами ислама и отказывают в праве называться мусульманами тем, кто не разделяет их радикальных догм и не участвуют словом и делом в возрождении всемирного халифата. Их лидер Пьер Фогель — в исламе — Абу Хамза, бывший боксер, чемпион Германии в тяжелом весе — проповедует, как гвозди заколачивает.
"Мы должны призывать к исламу на улицах! Мы должны взывать к людям! Мы должны приходить в каждый дом — призыв к исламу должен быть везде! Мы не можем построить какую-то избушку в лесу, написать у нее над входом "ислам" и ждать, что кто-то заблудится и сам придет", — заявляет Фогель.
Мощно, но еще не экстремизм. Исламский экстремизм в Германии не публичен. Он вливается в уши на тайных собраниях, потоком идет в Интернет с неизвестных IP-адресов в виде роликов, качественно исполненных дипломированными программистами. Когда дело доходит до открытого экстремизма, он, как правило, уже называется "терроризмом".
Все исламские радикалы в Германии известны немецкой полиции и спецслужбам. Это может создать иллюзию того, что все под контролем, но только не у тех, кто помнит историю гамбургской ячейки "Аль-Каид (запрещена в РФ)ы", которая квартировала в доме 103 по Steindamm. Джихадисты, когда им надо, умеют быть незаметными и пользоваться нешариатскими законами Европы, которые гарантируют им гражданские права и свободы, в том числе свободу совести и собраний.
Бывшая мечеть Аль-Кудс, позже — Таиба. Спецслужбы наблюдали за ней, но у них не было явного повода заглянуть сюда до 11 сентября 2001 года. А если бы заглянули, возможно, и не было бы сегодня "Исламского государства", и наверняка Мохаммед Атта, который приходил в мечеть в течение трех лет, не оказался бы за штурвалом Boeing, врезавшегося в северную башню, и вместе с южной она бы стояла и по сей день. На теракт не было бы денег, потому что его финансирование тоже шло через Гамбург, через предпринимателя-сирийца Мамона Дарказанли.
Попытка позже осудить этого человека — еще одно свидетельство бессилия правоохранителей. Дело развалилось, при этом подозреваемому крупно повезло: то, что он был под следствием в 2004 году, помешало убийцам из американского ЧОПа Blackwater, засветившегося теперь и на Украине, выполнить заказ ЦРУ. След Дарказанли потерян. Возможно, его все-таки достали, может быть, он по-прежнему что-то финансирует, но не мечеть Аль-Кудс закрыли в 2010 году. Статистики относительно того, сколько таких же мечетей открылось, не существует, но спрос высок: ислам — самая быстрорастущая религия в Европе, только в Германии — 1400 новообращенных в год.
"Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — Пророк его," — вслед за Пьером Фогелем девушка повторяет формулу инициации, ни слова не понимая по-арабски. Но так, с непонимания, для кого-то и начинался путь в ИГИЛ. "Поздравим нашу новую сестру, а ты пойди и почитай литературу", — заканчивает ритуал бывший боксер — только что он выиграл еще один бой.
Исмаил Озен — гордость курдской общины Гамбурга — тоже бывший чемпион. Но свой авторитет он использует для того, чтобы объяснять молодым людям истинные цели исламистов. "Опять интервью? Ты дождешься того, что нам придется ходить сюда в бронежилетах", — не одобряет тренер.
"Я встречался с двумя ребятами, которые уже фактически собирали чемоданы в Сирию, — у них был контакт с исламистами. В одном случае было очень сложно — девушка отказывалась со мной разговаривать, была очень агрессивной, я для нее — неверный. А с парнем у меня поговорить получилось, он рассказал, что верит в Бога, знаком с радикалами, рассказал о своих финансовых проблемах. Я предложил ему заняться спортом и через какое-то время смог к нему пробиться, объяснить, что то, что ему внушают, — ложь, от того, что он погибнет или убьет несколько человек, он в рай не попадет. Сейчас я поддерживаю с ним связь. Он вернулся в семью. Все хорошо", — рассказал Исмаил. А вот про девушку Озен давно ничего не слышал — наверное, все-таки уехала на джихад.
Сенсацией стали цифры, опубликованные Frankfurter Allgemeine: в рядах милиции "Исламского государства" — не менее 1800 граждан Германии, что в четыре раза больше официально признанного их количества. И еще далеко не исчерпан рекрутский потенциал эмигрантских кварталов, где по шесть человек в двух комнатах и предоставленные сами себе дети вырастают в истинной бедности, которая не в отсутствии денег, а в неспособности и нежелании разглядеть жизненные возможности и потрудиться над их реализацией.
Только в турецкой общине 30% молодежи не имеют аттестата зрелости, зато телевизор, в котором по миру 220 салафитских каналов, и компьютер со стрелялками есть в каждом доме. Основная мысль протестной субкультуры гетто: мы не хотим жить в мире, где за уверенность, что ты не помрешь с голоду, приходится платить риском помереть со скуки, круто — поставить противника на колени и ткнуть ему в голову автомат.
"У салафизма очень высокий потенциал для вербовки. Радикалы подхватывают тех, у кого ничего нет, кто ничего не добился, кто не знает, что такое самореализация и успех. Эти люди говорят: мы принимаем тебя таким, какой ты есть, с аттестатом или без, было ли у тебя криминальное прошлое или нет, нам это неважно, мы рады тебя видеть рядом с нами, поехали в Сирию, чтобы там спасти человечество", — рассказал профессор исламоведения Мехди Чахрир.
Власти Германии в своей реакции на распространение салафизма не идут дальше обеспокоенности. Не хотят портить отношения с ваххабитской Саудовской Аравией, замечает Чахрир. Тут — большой бизнес: недавно продали ей 200 танков "Леопард".
Но чем дальше, тем сложнее игнорировать общественные настроения. В Гамбурге местные курды вышли на демонстрацию: "Помогите Кобани!" В этом сирийском городе курды отбиваются от атак "Исламского государства№. 8 октября такая же демонстрация закончилась массовой дракой с салафитами. Депутат городского парламента Гамбурга от партии левых Канзу Оздемир была свидетелем побоища.
"Недавние столкновения показали, что исламисты готовы применять насилие, они пускали в ход даже мачете. Эти люди призывают резать неверных в Германии, они готовы к насилию на улицах наших городов, их ни в коем случае нельзя недооценивать. Также необходимо перестать думать, что это — проблема закрытых эмигрантских сообществ, — это проблема всей Германии. Государство слишком поздно среагировало, упустило из поля зрения эту проблему", — уверена Канзу.
Это можно назвать родовой травмой политкорректности. В то время как власти по тем или иным причинам бояться перешагнуть ее черту, маргиналам это проще простого. "Болельщики против салафитов" — новое движение, за которым изначально стоит неонацистская организация PRO NRW. Первые акции в начале месяца собирали десятки человек, потом — сотни. В начале прошедшей недели центр Кельна громили пять тысяч. Это поставило под вопрос их следующую демонстрацию в середине ноября в Берлине, но тут важно другое: лидеры "болельщиков" подали заявку уже на 15-тысячный марш.
Если гимназисты-девятиклассники открыто обмениваются в социальных сетях фашистскими приветствиями и селфи с гитлеровскими усиками, то это — только вопрос времени, когда неонацисты поймут, что над ними нет власти, чтобы спрашивать разрешения, и их агрессия будет уже не против салафитов, а против мусульман и мигрантов вообще. На самом деле цель исламских радикалов именно в этом и состоит.
