30 октября в России — День памяти жертв политических репрессий. Их пик пришелся на конец тридцатых, когда всего за два года около миллиона трехсот тысяч человек осудили как контрреволюционеров. Более половины из них расстреляли. До сих пор единственным официальным памятником жертвам репрессий остается Соловецкий камень, который доставили в Москву с Соловецких островов. А на Колыме, которая долгое время была символом ГУЛАГА, нет даже музея, который рассказывал бы о жизни заключенных той эпохи.
30 октября в России вспоминают миллионы людей, которые были необоснованно подвергнуты репрессиям, отправлены в исправительно-трудовые лагеря, в ссылку, лишены жизни в годы сталинского террора и после него. Колыма долгое время была символом ГУЛАГа. Дома, дороги, линии электропередачи – все в области создавалось руками заключенных. Здесь и сейчас живут бывшие репрессированные, их дети и внуки. Однако в регионе до сих пор нет даже музея, посвященного жертвам эпохи.
Антонину Новосад репрессировали в 1946 году. Двадцатилетнюю украинскую девушку обвинили в сотрудничестве с бандеровцами. За десять лет в лагерях она поработала и на лесоповале, и на рудниках. Что такое пятидесятиградусные морозы, голод и постоянная усталость, женщина запомнила на всю жизнь. "В этом шурфе копаешься... Бьешь, его бьешь, — рассказывает Антонина Новосад, заключенная "Севвостлага" с 1946 по 1956 годы. — Потом снимаешь бушлат, потом – телогрейку. Конечно, было тяжело работать. И, конечно, издевались конвои".
Воспоминания бывших политзаключенных, таких как Антонина Новосад — практически все, что осталось от целой эпохи, считает историк из поселка Ягодное Иван Паникаров. Он регулярно посещает места бывших лагерей, фотографирует, разыскивает экспонаты для своего музея. "Тут на скобах своеобразные упоры сделаны, — рассказывает Иван. — И еще не один десяток лет простоял бы этот барак. Кровельного материала не было такого, как шифер или толь, и крыли бараки так называемой "финской стружкой".
Возможно, именно в этом бараке жила Евгения Гинзбург. В поселке Эльген, название которого писательница перевела с якутского как "Мертвое озеро", она провела почти 10 лет. Здесь был женский лагерь, в который свозили беременных. Совсем рядом – детское кладбище. Об одной из здешних могил известно только, что в ней похоронена годовалая девочка — Лариса Абрамова. Она умерла 27 мая 1947 года. Вышла ли ее мать живой из женского лагеря, теперь уже вряд ли выяснишь.
Иван Паникаров уже много лет помогает репрессированным и их родственникам, делает запросы, собирает документы, добивается реабилитации. Музей истории ГУЛАГа он организовал в собственной квартире. Здесь почти тридцать тысяч экспонатов – фотографии, орудия труда, личные вещи — к примеру, есть инструменты, созданные руками зэков. С их помощью добывали золото, олово и уран.
В музее хранится и портрет одного из организаторов и руководителей системы ГУЛАГа, первого директора государственного треста "Дальстрой" Эдуарда Берзина. Он написан заключенным. Берзина, кстати, расстреляли в 1938 году.
Все эти экспонаты Иван Паникаров готов передать в музей, но его просто нет на Колыме. Районные власти предлагали Паникарову разместиться в аварийном здании. Но он отказался. "Часть здесь, часть в гараже, — рассказывает он об экспозиции. — Меня потом вызывали на ковер. Судили, как врага народа".
Отсутствие музея памяти политрепрессированных – проблема не районная, а национальная, считает историк. Региональные власти планируют решить ее уже в следующем году. "Мы предполагаем создание целого комплекса, где будет инсталляция с иллюстрациями самых ужасных и мрачных картин этого периода, — говорит Владимир Печеный, губернатор Магаданской области. – И в то же время очень нам очень важно, поддерживая память сегодня, продолжить работу по раскрытию еще неизвестных страниц ГУЛАГовской истории. И эта работа обязательно будет продолжена, мы ее профинансируем".
Иван Паникаров готов пожертвовать всеми результатами своих исследований, передав собранные им за 20 лет экспонаты будущему мемориалу. Он уже планирует новую экспедицию. Пока на местах лагерей еще что-то осталось, нужно успеть собрать последнее.
