Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков в интервью телеканалу "Россия 1" рассказал, как правительство справлялось с коронавирусом и кризисом, почему Путин не спешит увольнять чиновников, а также об отношениях Москвы с Вашингтоном и Киевом.
- Дмитрий Сергеевич, так получилось, что сегодня у нас завершающая программа сезона, и поэтому как раз самое время задать вопрос. Какой все-таки необычный год. Вот эта половина телевизионного сезона, которая пришлась на 2020-й, более, чем странная. Как это отразилось на работе президента, администрации и всей структуры управления страной?
- Год действительно необычный. Когда мы все готовились к встрече Нового Года, 2020-го, мы, конечно, желали друг другу всего самого хорошего, чтобы год был счастливым. И, наверное, у многих он счастливым и проходит, но мы не могли представить себе, что принесет этот год всему миру. Всему миру и нашей стране. Собственно, наверное, ни одно из живущих поколений с пандемией как с таковой не сталкивалось. И мы ретроспективно помним и знаем случаи эпидемий в истории – лютых, менее лютых, но сами никогда мы не жили в таких условиях. Это не могло, конечно, не повлиять на нашу страну. Это добавило кризисных условий, связанных не только с внутрироссийским кризисом, но и с глобальным кризисом. Прежде всего, связанным с угрозой для здоровья граждан. Вы знаете, что Путин всегда во главу угла ставит именно здоровье граждан. И поэтому, когда появилась глобальная угроза, нависшая над этим, нужно было принять энергичные меры, чтобы не обвалить систему здравоохранения страны. Чтобы система здравоохранения могла купировать эту угрозу для жизни человека. Причем это все надо сделать в масштабах нашей отечественной географии, самой большой географии в мире. Экономика была моментально мобилизована на производство средств индивидуальной защиты, аппаратов ИВЛ, различных дезинфицирующих средств и так далее. Это сейчас, может быть, звучит просто, как какие-то статистические отчеты, но на деле давайте не будем недооценивать ту титаническую работу, которая за это полугодие, кризисное полугодие проделана руководством страны.
- Но у нас же существует целая секта людей, которая не верит, что коронавирус вообще существует. Но ваш личный опыт показывает, что эти граждане, кажется, безумцы.
- Как минимум они кажутся невеждами. В худшем случае – безумцами. Эта болезнь существует. Эта болезнь особенная. И, наверное, мы до сих пор не знаем, имеет ли она…
- Страшно?
- Страшно, временами страшно.
- Именно потому, что организм не понимает, что с ним происходит, и мы тоже.
- Доселе неизведанные какие-то ощущения.
- Нет опыта, на который можно опереться.
- Безусловно, безусловно. Но, я по своему опыту скажу, что, по крайне мере, наши врачи, я не знаю, как врачи в других странах, наверное, тоже уже научились, но наши врачи уже знают гораздо больше. Да, далеко не все.
- Но спасать жизни научились.
- Они научились спасать жизни. Они научились купировать самые неприятные симптомы этой болезни. То есть они научились бороться гораздо более эффективно.
- То есть Путину пришлось глубоким специалистом быть в этих вопросах?
- Ну, Путин во время кризиса всегда становится глубоким специалистом в кризисной ситуации. Я все время предлагаю вернуться в 2008 год, когда по мере того, как, скажем так, были на грани осыпания различные отрасли экономики, там, будь то банковский сектор или еще что-то, Путин становился специалистом именно в этой отрасли.
- Просто мне кажется очень важным, что решения, которые принимали и президент, и правительство, были решениями, которые в первую очередь базировались на профессиональных рекомендациях медиков. То есть не политики говорили медикам, что они хотят от них услышать, а слушали и ученых, и лечащих врачей, и организаторов здравоохранения.
- Это действительно было так.
- И только потом принималось решение.
- Это действительно было так и, собственно, Путин всегда ориентируется на мнение специалистов перед тем, как сформулировать свою точку зрения. И в основе его точки зрения именно научный подход и экспертный подход и никогда нет каких-то выводов, которые делаются по эмоциональным признакам.
- Повестка дня остается очень напряженной. Нам казалось, что мир станет добрее, лучше, умнее – хотелось в это верить. Выяснилось – ничего подобного. Ни санкции никуда не делись и только ужесточаются, ни политические разногласия. И вот теперь еще неожиданно и на украинском направлении стало очень и очень беспокойно. Всегда очень взвешенный Дмитрий Козак выступил достаточно жестко, несмотря на 11 часов, проведенных на беседе, но его последнее заявление было очень резким. Зачем-то просят срочно встречу в нормандском формате. Что вдруг случилось, что происходит?
- Время, к сожалению, не меняет ничего. Мы с вами знаем, что на минувшей неделе на оперативном совещании Совета Безопасности, которое провел президент, затрагивалась и ситуация на юго-востоке Украины, имеется в виду процесс урегулирования, и выражалось абсолютное разочарование в связи с тем, какая-то динамика отсутствует абсолютно. Киев как ничего не делал в плане реализации минского комплекса мер и парижских договоренностей, так и не делает. Свидетельствует ли это о нежелании Киева решать эту проблему или это свидетельствует о невозможности руководства Киева решать эту проблему, или одновременно мы смотрим на заявления представителя украинского руководства, которое все чаще и чаще, все более настойчиво говорят о том, что минские договоренности нужно менять, означает ли это официальный выход Киева из минского комплекса мер или не означает, мы пока не знаем. Каких-то опровержений – а именно о необходимости опровержения этих тезисов говорил мой коллега Козак – пока не последовало. Поэтому огромное количество вопросов.
- А мы готовы к выходу Украины из минских соглашений?
- Ну, в данном случае насильно мил не будешь. И выход Украины из минского комплекса мер, очевидно, не понравится ни Берлину, ни Парижу, ни Москве.
- Но как всегда, это не от нас..
- Ну, мы же подписанты этого минского комплекса мер.
- Но мы виноваты только уж тем, что хочется им кушать. Мы всегда во всем виноваты.
- Дело в том, что тогда мы лишимся какой-либо базы, на основе которой мы выстраиваем переговорный процесс. Базы не будет. Создать новую базу в виде нового документа будет чрезвычайно сложно.
- Горячая фаза опять?
- Не дай Бог. А главное, главное, что для выработки какого-либо альтернативного документа необходим будет диалог с представителями самопровозглашенных республик. А тот же Киев напрочь отказывается от этого диалога. Таким образом получается какой-то замкнутый круг.
- Надо отметить, что у Владимира Владимировича колоссальное терпение. Когда речь идет о международных вопросах, Владимир Владимирович проявляет чудеса. Но разочарование наступает , в том числе личностное. Мне казалось, все так многого ждали от Зеленского. Казалось, что вменяемый человек, что он новый, он так декларировал, что он не Порошенко. И был выдан ему гигантский кредит, если угодно, доверия и доброжелательного отношения. Сейчас еще этот кредит остался?
- Это не кредитно-финансовый механизм. Речь идет о судьбах нескольких миллионов людей, которые живут на юго-востоке Украины. И президент Зеленский во время предвыборной кампании обещал решить эту проблему. Решить ее можно, основываясь на выполнении обязательств Украины, которые она взяла на себя по минскому комплексу мер. Никаких шагов по выполнению минского комплекса мер не делается со стороны Киева. Вот если абстрагироваться от эмоций, это можно констатировать со стопроцентной точностью.
- Ну, от эмоций сложно абстрагироваться, потому что в фильме, когда Павел Зарубин беседовал с Владимиром Владимировичем, было видно, что высказывания Зеленского по поводу роли Советского Союза в Великой Отечественной войне, вежливо говоря, оскорбительны.
- Да, об этом говорил Путин. Мы знаем, что для любого гражданина нашей страны и особенно для президента Путина это священная тема. И когда мы слышим подобные заявления, я уверен, что внутренне это Путина коробит.
- За эти полгода очень важным событием было написание Владимиром Владимировичем статьи о начале войны. При этом видно, что он работал сам.
- Причем он работал продолжительное время. Еще до начала этого окаянного пандемийного времени…
- Статья была проанонсирована.
- Это было предновогодний саммит стран СНГ, традиционный. И именно на этом саммите он анонсировал эту статью, поделившись своими первыми архивными наработками.
- Будет ли продолжение? Потому что несколько линий, которые затронуты в этой статье, настолько интересные и настолько важные, и они обращены к нашим западным коллегам, то есть, чтобы и они открыли архивы, чтобы была возможность реально посмотреть, что же тогда было.
- Однозначно будет продолжение этой работы в плане недопущения, коверкания истории наших стран. Недопущения искажения правды. Я уверен, что если такие искажения будут продолжаться со стороны наших коллег, к западу от нашей страны, то Путин каждый раз будет вставать на защиту исторической правды.
- Много общения с Трампом идет, как я понимаю. По крайней мере, телефонные разговоры за эти полгода – их было немало. Того, что происходит с Америкой в последние несколько месяцев, уж точно никто в мире не ожидал. Но при этом воинственная риторика в отношении России никуда не делась. Судя по всему, нет никакого шанса на продление последних переговоров о контроле над вооружениями. Где сейчас наши отношения , куда мы движемся?
- Наши отношения по-прежнему находятся практически в нижней точке. Состояние из рук вон плохое – в двухстороннем плане и в плане ответственности наших двух стран за многосторонние дела. В первую очередь, по теме контроля над вооружениями. Контакты на экспертном уровне робкие есть, но они не приближают нас к пониманию ответственности наших стран в плане сохранения каких-то действующих документов. Прежде всего, это ДСНВ, которые, наверное, пока являются единственными документами, которые способны обеспечивать контроль над вооружениями в глобальном масштабе. Потому что именно наши две страны являются обладательницами самих больших ядерных арсеналов. Ни одна из других стран, в том числе и Китай, который американцы очень настойчиво пытаются пригласить к этим переговорам, не может сравниться по объему своего арсенала ни с Америкой, ни с нами.
- Президент увидел, кто из министров, кто из губернаторов, кто из людей в местных правительствах как справляется в этих новых условиях. Было уже немало кадровых изменений. Будут ли новые кадровые изменения по анализу, по итогам, как мы проходим коронавирус, и на фоне происходящего с экономикой?
- Кадровая политика президента достаточно последовательная. Мы также неоднократно слышали ответы Путина на вопрос, почему он не увольняет этого, того, пятого, десятого. Он отвечает, что уволить человека это легче всего, но сложнее всего это организовать работу так, чтобы все работали, как слаженный механизм. Конечно, еще предстоит руководству страны проанализировать опыт прохождения вот этого кризисного времени и, тем более, что в экономическом плане еще не все позади, нас ждут трудности впереди, это очевидно. Мы смотрим на глобальный масштаб кризиса.
- Конечно.
- Но я, наверное, выскажу свою личную точку зрения: очевидно, что все ведомства, все министерства, вся структура правительства и в целом руководство страны сработали как слаженный механизм во время этого кризиса. Самая острая фаза эпидемии и сопутствующего экономического кризиса была пройдена с наименьшими возможными потерями. Это можно сказать однозначно.
- Мы видим, Америка никак не могла решить – то ли спасать людей, то ли спасать экономику. И выясняется, что 11 дней подряд они бьют антирекорды по количеству выявленных зараженных.
- Да, там очень сложная ситуация.
- Тоже все не слава Богу. Мы уверены, что нам удастся избежать второй волны?
- Все, кто говорит об этом профессионально, возьмите мэра Москвы Собянина, возьмите вице-премьера Голикову, которые возглавляют соответствующие подразделения антикризисного штаба, говорят о том, что пока динамика сокращения количества заболевших дает надежду на то, что каких-то острых проявлений в дальнейшем нам удастся избежать.
- Дмитрий Сергеевич, надо отметить, что вы всегда работаете по высшим критериям открытости. Я иногда удивляюсь на ваших ежедневных пресс-конференциях, какие вам только вопросы не задают. При этом, как правило, не все эти вопросы имеют отношение к повестке президента. И вы очень спокойно и очень выверенно отвечаете на любые, даже самые сложные вопросы.
- Но это то, к чему, собственно, что требует от нас президент.
