Вступая в сознательную жизнь, каждый россиянин твердо знает, что во времена царизма и еще раньше — при князьях да боярах — отношение к женщине было патриархально-потребительским. Ее подвергали постоянному угнетению и притеснению. А женщины и не сопротивлялись особо, поскольку видели в этом доказательство супружеской любви.
Знание это приходило вне зависимости от того, плохо или хорошо человек учился в школе. Кому-то смутно вспоминался "Домострой" протопопа Аввакума, где мужу было велено бить жену "не перед людьми, наедине поучить" и не за мелочи ("по всяку вину"). Что была боярыня Морозова, которую вроде бы сослали за неповиновение и нежелание смириться.
Кто учился получше помнил, что в "Повести временных лет" женщины упоминаются в пять раз реже, чем мужчины и в основном в связи с мужем, а девицу до замужества называли по отцу (в браке — по мужу). Но не по отчеству, а в притяжательной, владельческой форме, например, Александряя, Петровая. Отсюда пошло выражение мужняя жена — жена, принадлежащая мужу.
Несколько не укладывались в эти рамки великая княгиня Ольга, дочери Ярослава Мудрого, одна из которых – Анна стала знаменитой французской королевой, жена Василия I, великая княгиня Московская Софья Витовтовна, новгородская посадница Марфа Борецкая, возглавившая борьбу Новгорода против Москвы, императрицы XVIII века, легендарная партизанка войны с Наполеоном Марфа Кожина. Получалось, что во все времена на Руси женщины играли заметную роль не только в семейной, но и в политической и культурной жизни.
О другом феномене – женском предпринимательстве – известно еще меньше. То ли по неведению, то ли специально замалчиваются эти страницы истории. А между тем, во все времена десятки, сотни "забитых и бесправных" российских женщин успешно справлялись не только с ролями жены, прислуги, работницы и матери, они успешно выполняли куда более разнообразные функции — политических деятелей, предпринимательниц, занимались творчеством, градостроительством, благотворительностью. Конечно, их было меньше, чем других, предпочитающих следовать за мужем и судьбой, но они и сегодня в меньшинстве.
Данные о женщинах-предпринимательницах чаще всего относятся к XVIII—XIX векам, но кое-какие сведения доходили и об их предшественницах. Благодаря светской красавице Анне Керн, которой Пушкин посвятил "Я помню чудное мгновенье...", не поленившейся написать мемуары, известно, что ее бабушка Агафоклея Александровна Полторацкая (1737–1822), урожденная Шишкова, "не только родила 22 детей, она владела 4000 душ, многими заводами, фабриками и вела все хозяйственные дела сама без управляющего". Злая на язык Керн (родившая единственного сына) утверждала, что бабка "всякую зиму лежала в постели и из подушек ее управляла всеми огромными делами". Но трудно себе представить, чтобы хозяйство разрасталось, а число крепостных увеличилось до 13 тысяч, если бы Агафоклея Александровна, постоянно вынашивая детей (известно о двадцати ее родах), валялась без дела. Кстати, ее муж служил директором Придворной певческой капеллы в Петербурге и хозяйственными вопросами заниматься отказывался.
К середине XVIII века российским женщинам принадлежал ряд крупных предприятий. В 1748 году в Москве владелицей Кадашевской полотняной мануфактуры была купеческая вдова Наталья Бабкина. Также на ее средства в 1787 году во втором ярусе колокольни Новоспасского монастыря был построен храм во имя преподобного Сергия Радонежского. А в монастырских описях сохранилась запись, что восстановление колокольни после пожара 1812 года произведено "иждевением купеческой вдовы Наталии Бабкиной".
Еще две суконные мануфактуры, основанные в 1763 и 1769 годах, принадлежали фрейлине и статс-даме двора, славившейся своим богатством, супруге сенатора Петра Васильевича Мятлева и матери известного поэта Ивана Мятлева Прасковье Ивановне (1772—1859) и племяннице князя Потемкина, фрейлине императрицы Екатерины II, княгине Татьяне Васильевне Юсуповой.
И та, и другая достойны не только упоминания в статье, а скорее эпохального романа.
Старшая дочь фельдмаршала Ивана Петровича Салтыкова Прасковья получила домашнее воспитание, которым занималась ее мать Дарья Петровна Чернышева. После свадьбы с камергером Петром Васильевичем Мятлевым о Прасковье неожиданно заговорили в 1819 году. Дело в том, что фрейлина возжелала жемчужное ожерелье кардинала Рогана, купленное императором Павлом I для княгини Гагариной. Украшение было приобретено за 55 тысяч рублей матлевскими крепостными и подарено на Пасху под видом яиц. Но подарок сделан был не от большой любви: камергер Мятлев приказал крестьянам купить ожерелье, поделив сумму на 5 тысяч крестьян. В благодарность Мятлева выстроила в селе Порецком Симбирской губернии большое училище, в котором учились дети из всех окрестных сел и деревень.
В документах Калужской губернии, Суздальского уезда и в Ярославских губернских ведомостях сохранилось немало записей о владениях деревнями, селами, пустошами и крепостными лично Прасковьей Ивановной. Например, в "Приложении к трудам редакционных комиссий для составления положений о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости" по Ярославской губернии, есть такая запись: "Названіе владельцевъ и именій. Праск. Ив. Мятлева.С. Никольское с 11 дер. Число крепостныхъ людей мужского пола: а) Крестьянъ 679. 6) Дворовыхъ 35. IV. Число дворовъ или отдельныхъ усадебъ 251. VI. Пространство земли: 1. Состоящей въ пользованіи крестьянъ: а) Усадебной – 96,16 десят. б) Пахотной – 1037,35 десят".
Не менее интересна и биография Юсуповой. Конечно же обо всех женщинах этой фамилии можно смело сказать "интересна". В первую очередь на ум приходит имя знаменитой благотворительницы, последней в роду княгини Зинаиды Николаевны, под патронатом которой были приюты, больницы, гимназии, церкви по всей стране. Во время Русско-японской войны Зинаида Николаевна была шефом военно-санитарного поезда на фронте, а во дворцах и имениях Юсуповых были организованы санатории и больницы для раненых.
Но с временной точки зрения важнее рассказать о родившейся в 1769 году племяннице князя Потемкина и фрейлине императрицы Екатерины II Татьяне Васильевне Юсуповой. Татьяна стала хозяйкой петербургского салона, куда зачастую приезжали поэты Державин, Крылов, Жуковский и Пушкин.
Выйдя замуж, она довольно быстро обнаружила, что обладает талантом к финансовым делам, поэтому стала сама заниматься управлением многочисленными имениями мужа и сумела увеличить и состояние семьи, хотя этого особо не требовалось: только наследство, перешедшее к ней от Потемкина, составляло 18 миллионов рублей. Через какое-то время слухи о ее профессионализме в финансовых вопросах пошли по Петербургу, и многие знакомые стали обращаться к княгине за советом. Юсупова тратила огромные суммы на благотворительность. Зачастую анонимно, так что только случайно люди узнавали, что помощь им приходила от княгини Татьяны Васильевны. Именно она выкупила за 3 тысячи рублей из крепостных поэта Федора Слепушкина и его семью. Он приписался к 3-й гильдии и открыл кирпичный завод в селе Славянка, в связи с чем у него появилось время для чтения и сочинительства.
Но не только на благотворительность тратила время и деньги Татьяна Юсупова, она также увлекалась собиранием драгоценных камней. В результате в ее коллекции появились знаменитый бриллиант "Полярная звезда" в 40 карат, светло-розовый алмаз "Альдебаран", серьги жены Людовика XVI Марии-Антуанетты с бриллиантами, жемчужно-алмазная диадема неаполитанской королевы Каролины, редчайшая камея "Ливия, Август и юный Нерон", ожерелье из черных жемчужин и легендарная каплевидная жемчужина "Пелегрина" (одна из трех самых крупных в мире), принадлежавшая в XVII веке жене испанского короля Филиппа IV, а до того египетской царице Клеопатре...
И это лишь единицы. Неудивительно, что в своей книге "Бабье царство: Дворянки и владение имуществом в России (1700—1861)" историк Мишель Маррезе пишет: "К началу XIX века дворянки были участницами примерно 40% имущественных сделок, в качестве продавцов и инвесторов, повсеместно в России. Эта цифра намного превосходит владение собственностью в других европейских странах".
Накануне отмены крепостного права дворянкам принадлежало не менее одной трети всех частных землевладений. "Женских" предприятий в 1876 году насчитывалось 1045 из 26067, причем их число стремительно увеличивалось. Женщины владели 165 фабриками и заводами. При этом в писчебумажной промышленности им принадлежало 13% фабрик, в суконной — 12% и столько же в металлообработке. И по 10% от общего числа фабрик в стекольной и хрустальной промышленности.
Среди гильдейского купечества женщины составляли 11% в Москве и 14% в Петербурге. Купчиха 1-й гильдии Аграфена Васильевна Растеряева была одной из самых ярких петербургских фабриканток. Когда скончался ее муж, купец 1-й гильдии, Аграфена Васильевна возглавила семейную фирму "Сергей Растеряев". 50-летней матери помогали трое сыновей, но делом заправляла она.
Растеряевой принадлежали два дома, в том числе каменный на Троицком проспекте в центре столицы и пять предприятий. На кожевенном заводе в 1862 году было 36 работников, а стоимость продукции составила 155 тысяч рублей. Химический завод, где трудились 40 рабочих, производил серную, азотную, соляную кислоту и нашатырный спирт. Кроме того, ей принадлежали дробяной завод и два кирпичных, где за год производилось 7 миллионов штук "красного и алого" кирпича, действовала паровая машина.
Аграфена с сыновьями торговала химикалиями, металлами, инструментом, кожевенным и скобяным товаром в Петербурге, Москве, Риге и других городах империи. После смерти матери семейный бизнес был разделен между тремя сыновьями, двое из которых вели дела петербургских предприятий, а третий, переехав в Москву, свел дела семейной торговли металлами.
Согласно "Перечню фабрик и заводов" 1897 года в текстильной отрасли было выявлено 25 товариществ, в состав директората которых входили женщины. Крупнейшими – Никольской мануфактурой в Зуеве – руководила Мария Федоровна Морозова, а Тверскую мануфактуру возглавляла Варвара Алексеевна Морозова.
Большую роль в русской культуре сыграли два москвича: реформатор театра Константин Сергеевич Алексеев, более известный под псевдонимом Станиславский, и основатель Театрального музея Алексей Александрович Бахрушин. И тот, и другой спокойно занимались культурой, будучи уверенными, что фамильный бизнес не пострадает, поскольку находится под неустанным присмотром женских глаз. Фабрика купцов Алексеевых по выработке золотых и серебряных "позументных, плющильных и канительных изделий" была основана еще в 1785 году. На протяжении XIX века она оставалась крупнейшей в России, но управляла ею в течение 26 лет вдова основателя дела купца Семена Алексеева Вера Михайловна. Бизнес был не просто успешным, но и разрастался с каждым годом. Настолько, что в 1835 году Вера Алексеева с сыновьями была возведена в звание потомственных почетных граждан.
В свою очередь знаменитый кожевенный завод Бахрушиных почти пятнадцать лет (с 1848 по 1862 год) управлялся Натальей Бахрушиной в партнерстве со взрослыми сыновьями. Ей пришлось встать во главе предприятия, когда Алексей Бахрушин внезапно скончался от холеры. После отпевания Наталья провела ревизию и выяснила, что казна пуста, а за предприятием числится большой долг: хозяин вложил огромные деньги в новое механическое оборудование, купленное в Англии, но не сумел вернуть потраченное. Пришлось вдове вместо того, чтобы рыдать о потере кормильца, быстро научиться вести дела.
Тут необходимо ответить, что купеческим делом женщины занимались не только в двух крупнейших городах страны. В конце XIX – начале XX веков семейство Неклютиных в Самаре было, пожалуй, одним из самых уважаемых. Ни один серьезный в жизни города вопрос не решался без участия Николая Гавриловича Неклютина. Родился в крестьянской семье бедной и безвестной настолько, что даже дата его рождения неизвестна. Систематического образования не получил, однако спекуляции на рынке зерна в начале 70-х годов XIX века сделали Николая Гавриловича одним из богатейших людей Самары. Неклютин числился купцом первой гильдии, являлся купеческим старостой, членом учетного комитета при Самарском отделении Госбанка, членом общества взаимного кредита, членом правления общества "Дома трудолюбия", членом правления общества Красного Креста. 29 октября 1896 года Неклютин "по семейным обстоятельствам" сложил с себя полномочия городского головы.
В свою очередь жена его Анастасия Матвеевна была одной из влиятельнейших деловых женщин Самары. Она заправляла семью имениями в Самарской и Оренбургской губерниях. Причем там был весь необходимый инвентарь: 68 пятипарных плугов, 30 косилок "Вуда", паровая молотилка "Рансома", бороны, сбруя. Из рабочего скота было: 50 лошадей, 340 быков и 42 верблюда. Продуктивное стадо составляли 190 коров. Валовый доход с имения составлял 193 300 руб.
По короткому списку инвентаря становится понятно, что Неклютина была неравнодушна к техническим новинкам. И все же у нее были и другие заботы. Ее хлебопекарный завод открылся в 1912 году и стал вторым в империи механизированным хлебопекарным производством. Количество рабочих выросло с 40 до 139 человек. Завод перерабатывал до 500 пудов в день и приносил до 400 тысяч рублей в год чистого дохода.
Другой страстью Неклютиной были лошади. В Бузулукском имении Неклютиной работал конный завод (150 маток, 12 жеребцов и 86 голов молодняка). Разводили рысистые породы. В выходной день на самарском ипподроме часто можно было увидеть Неклютину, соревнующуюся со страстным конезаводчиком и помещиком Федором Константиновичем Алашеевым.
Но самой главной была ее автомобильная страсть. Настолько, что в 1913 году на улице Дворянской, где уже располагалась ее электротехническая контора, Анастасия Матвеевна открывает автомобильный салон по продаже машин марки "Форд".
Александра Кирилловна Колесова, Александра Ксенофонтовна Медовникова, Анна Павловна Тарасова, Великая княгиня Елизавета Федоровна, Зинаида Якунчикова-Вебер, Вера Третьякова, Евдокия Рукавишникова и еще огромное количество имен составляют историю женского предпринимательства в России. И дают повод верить в собственные силы сегодня.
