Пошел финишный обратный отсчет к выборам нового президента Российской академии наук. Позади многое. Чуть менее года назад "Вести в субботу" рассказывали о том, как членкорами РАН вдруг стали с дюжину детей и жен академиков. Потом был скандал вокруг несогласованной записи в академики крупных госслужащих. Сцена общения президента России Путина и президента Академии Владимира Фортова памятна.
Весной этого года — вообще ужас и, конечно, позор: срыв выборов президента РАН после самоотвода Фортова, Макарова и Панченко, то есть всех трех кандидатов. Летом были встречи президента Путина со старейшинами Академии. При этом искали формулу общения академиков не только с государством, но и друг с другом.
И вот назначены выборы. На следующей неделе. Кого же выберут в президенты РАН?
Исполняющий обязанности президента РАН Валерий Козлов хорошо сказал, что успешный кандидат должен быть, во-первых, крупным ученым, во-вторых, выдающимся организатором, а, в-третьих, политиком и дипломатом. Есть такие?
На общем собрании перед коллегами предстанут пять кандидатов. Выбор большой. Но что если не будет кворума? Что если выборы сорвутся опять? Начнем с дебрей.
Есть в Москве такое место — Нескучный сад. Здесь всегда было весело, но сейчас особенно. Особняк президиума Российской академии наук. Когда-то здесь останавливался на ночевку Наполеон, но нас, конечно, интересуют те, кто окажется здесь не непонятно как и на постоянной основе. Список кандидатов в президенты РАН начнем с самого возрастного.
Академику Роберту Нигматуллину — 77 лет.
- Ну что я могу сказать. Во-первых, возраст — это не есть недостаток. Вы попробуйте, доживите, — предлагает академик. – Во-вторых, недостатком является ослабление ума, физических способностей, памяти — вот это действительно недостаток.
- У вас как с этим?
- Я готов соревноваться даже по прыжкам в длину, например. Третье, мой возраст есть средний возраст среди всех академиков Российской академии наук.
- Это скорее, к сожалению.
- Да! Но факт есть факт.
А ещё Нигматуллина, научного руководителя знаменитого Института океанологии имени Ширшова, воодушевляет пример сэра Уинстона Черчилля. Тот как раз в 77 лет пошел на свой последний премьерский срок. И все же есть ли среди кандидатов помоложе?
Эти карточки сразу узнает любой москвич: современные, с чипом, единые проездные. Но это — самое простое, что делают в чудо-чистых комнатах, где царит атмосфера даже не XXI, а XXII, если не XXIII века. А делают это все в НИИ молекулярной электроники. Проблема в том, что Институт, расположенный в московском Зеленограде, не академический. Это — акционерное общество, очень успешное. И иных ученых это по старинке смущает, хотя руководитель этого НИИ, академик, ставший еще и бизнесменом, Геннадий Красников — самый молодой кандидат в президенты РАН. Ему — 59.
"Академия стала упускать ситуацию. Изменился мир, и Академия наук на каком-то этапе пропустила момент, когда могла тихо, спокойно самореформироваться. Вынуждено было вмешаться правительство, и фактически в ультимативном варианте, я так понимаю, прошли изменения. И это все происходит на фоне новой научно-технической революции в мире", — говорит Красников.
Здесь же, в Москве, ВИАМ — Всероссийский институт авиационных материалов. И удивительная цепочка: разработка уникального сплава — превращение его в порошок — выпечка из этих порошков сложнейших деталей. Руководитель этого проекта, опять же и научного, и коммерческого, еще один академик-практик — 65-летний Евгений Каблов.
- Академия испытывает проблемы с постановкой задачи, потому что, если человек не понимает и не знает, что его результат востребован, наступает апатия, — говорит Каблов.
- Но многие же и видят это противоречие, говорят: "Я хочу заниматься фундаментальной наукой. Не лезьте вы ко мне со своими прикладными задачами".
- Ну, да. Это модно. И желание окуклиться – вот, мол, я занимаюсь чистой наукой, а это все кто-то другой должен делать — абсолютно неправильно. Я не согласен с термином "фундаментальная наука". Наши учителя говорили о перспективных исследованиях.
- Перспективные исследования. Не фундаментальные, а перспективные?
- Да, перспективные.
На самом деле, если к руководству РАН придет Каблов или уже знакомый нам академик-практик Красников, как ни странно, это будет для Академии знакомый сюжет.
Президент АН СССР Александров тоже был производственник: выходец из атомного средмаша. Мстислав Келдыш до академии работал в ЦАГИ имени Жуковского. Сергей Вавилов до того, как возглавить сначала академический ФИАН, а потом и всю Академию, работал в научно-производственном Оптическом институте. А президент Академии Несмеянов был — из вузовской, университетской науки. Так же, как в свое время из МГУ в Академию пришел еще один нынешний кандидат — 70-летний академик Панченко.
- Владислав Яковлевич, красивое здание.
- Чудесное, соглашается Панченко.
- У вас там офис замечательный на самом верху.
- Да. Есть.
- Чего вам еще нужно. Зачем в президенты Академии наук?
Там, наверху, офис Российского фонда фундаментальных исследований, где Панченко, изначально специалист по лазерам и информационным технологиям, лауреат Госпремии, работал уже на стыке современной фундаментальной математики и физики с биологией, медициной, сельхознауками. А еще с властью.
"Крайне важно создание попечительского совета во главе с президентом страны. Нам нужно сделать регулярную творческую работу с руководством нашей страны, — считает академик Панченко — И второе. В попечительский совет нужно обязательно привлечь представителей крупных корпораций".
Регистрация гравитационных волн — международное открытие, в котором принял участие и нижегородский Институт прикладной физики. Во главе его — Александр Сергеев. Теперь — еще один кандидат в президенты РАН. Зачем ему это?
"Судя по опыту марта, мне кажется, что обязательно на выборы Академии наук в сентябре должны присутствовать претенденты, я так скажу, более устойчивые к различным внешним воздействиям", — отметил Сергеев.
В то же время, в свой 61 год Сергеев только-только перешел в академики из членкоров. И всю жизнь работал только в одном НИИ.
- Не обижайтесь, но получается, что всю жизнь вы проработали в одном институте. Этого опыта, думаете, достаточно, чтобы заняться всей Академией?
- Президент должен знать, как устроена работа в науке, как устроена работа в академических институтах и желательно на каждой ступени. И у меня такой опыт есть, — отвечает Сергеев.
Опыт... Опыт... Это спасенные корабли нашего научного флота. Спас академик-старейшина Нигматуллин. На его счету и опыт реформирования — и не одного какого-то НИИ, а целой академии, пусть и в Башкортостане.
- Я знаю, что сначала курултай вас проклинал.
- Да.
- А потом курултай вам выразил благодарность.
- Да.
- Что из опыта реформирования башкирской Академии вы могли бы принести в федеральный?
- Надо привлекать более молодой докторский корпус. И надо усиливать влияние более молодого членкорского корпуса, — считает Нигматуллин.
Но, во-первых, много молодых — и на предприятиях академиков-практиков.
- Сколько был средний возраст сотрудников вашего ВИАМа на излете советского времени? -
- Когда назначили меня руководителем, — 62,5 года, — ответил Евгений Каблов.
- А сейчас?
- Сейчас средний возраст 41,2 года. Это молодой, сильный, нацеленный вперед институт.
- В Академии такое возможно?
- Возможно. Только, если опять же изменить и создать соответствующие стимулы, для того чтобы молодежь была заинтересована работать в Академии.
Во-вторых, академики-практики говорят, что деньги и не надо искать, они, оказывается, есть в целевых программах министерств.
- Мы можем сразу же добиться удвоения фактически финансирования и решить очень многие финансовые проблемы, — говорит академик Красников.
- Без того, чтобы выбивать дополнительные деньги?
- Да.
Но, в-третьих, вроде бы ученый-ученый, но и Сергеев, говорит, что про финансы понимает: "Приблизительно четверть средств, которые мы получаем в наш институт, это средства из госзадания, то есть из бюджета. Четверть средств мы зарабатываем на грантах, половина — это работы по хоздоговорной тематике. Причем от разных ведомств".
Так кто же все-таки въедет в президиум, станет президентом Академии? Кому бы из кандидатов в президенты РАН ни предстояло взойти по ступеням, возглавит он Академию в переходный период. Взять, например, тему ФАНО. Останется все, как есть? Превратится Агентство в Министерство науки или в Управделами Академии? Все это требует диалога с властью. А, значит, консолидированного умения Академии.
Единого взгляда так не хватило весной, когда на общем собрании Академии самоотвод взяли все три кандидата в президенты, как они объяснили, из-за непрописанности правил выборов. Снялся, в том числе, академик Панченко, который теперь выдвинулся вновь. "Наши пожелания к президиуму были правильными, а теперь они сняты", — говорит он.
По чугунной лестнице особняка президиума поднимается наверх. Там — тот самый "академический ареопаг".
Зал заседаний президиума Академии. Место президента —там: где лежит папка. Но по пути туда — несколько пояснений. Перпендикулярных рядов стало три, после того как в академию вошли еще две — медицинская и сельскохозяйственная. Возможно, президиум мог бы быть и покомпактнее. Но это решать самой академии. Главное — за последние месяцы президиум принял новые правила избрания президента академии и появился соответствующий федеральный закон. А что, если не выберут? Тогда, по закону, президента академии назначает президент страны — по представлению правительства. Но что это будет означать, с точки зрения даже не буквы закона, а настроений?
"Если не будет кворума, у нас не будет выборов в сентябре. И второй раз можно будет сказать, что Академия не смогла избрать своего президента. Когда это случается два раза, то и власть, и общество могут, я думаю, имеют право сделать очень серьезный выбор относительно будущего Академии наук", — говорит Александр Сергеев.
"У меня создалось такое впечатление, особенно сразу же после марта, что настрой на то, чтобы и эти выборы не состоялись. Но после анализа ситуации и общения, я могу сказать, и настрой Владимира Путина, настрой руководства страны, сообщества, чтобы выборы были. Все понимают критичность нашего положения, — отметил Геннадий Красников. – Иначе пойдут процессы смертельные для Академии наук".
- Возможно, не соберется кворум. Такое возможно?
- Я думаю, что нет, — ответил Владислав Панченко. — Я всю страну объехал и нигде такого настроения не слышал. Есть определенная категория людей, которые об этом пишут, говорят. Я думаю, выборам быть, я в это верю.
"Если мы не сможем вот реализовать достаточно простое, кажется, решение, провести соответствующие уставу свои выборы, тогда это говорит о том, что Академия неправильно соорганизована", — подчеркивает Евгений Каблов.
"Нужно сохранить верность своей корпорации. Очень важно: что бы ни было, нужно обязательно прийти и проголосовать. Я себе представить не могу, если выборы сорвутся. Как мы сможем оправдаться перед своим народом и перед руководителями государства?" – говорит Роберт Нигматуллин.
Общее собрание Академии — уже не следующей неделе.
