Киселёв – РПЦ: результат искусственного оплодотворения зависит от Божьей воли

"Вести недели" предложили обществу и Русской Православной Церкви дискуссию о моральной допустимости использования современных медицинских технологий лечения бесплодия.

"Вести недели" предложили обществу и Русской Православной Церкви дискуссию о моральной допустимости использования современных медицинских технологий лечения бесплодия. Тема для России исключительно важна, ведь, несмотря на беспрецедентные усилия государства, население самой большой по территории страны мира продолжает сокращаться. Это наша страна. И наш народ. Причины понятны: двойная демографическая яма — Великая Отечественная война и развал СССР. Для того чтобы нам вновь уйти в рост, нужны дополнительные усилия, в том числе с опорой на современные репродуктивные технологии.

Драматичным для общества является и тот факт, что государство эти технологии поощряет и даже оплачивает — две попытки на ЭКО включены в программу ОМС — а Русская Православная Церковь категорически осуждает такую практику с моральной точки зрения. Поскольку Церковь — важнейший общественный институт, определяющий критерии добра и зла и толкующий моральные нормы, бесплодные супружеские пары попадают под перекрестный огонь: государство им по мере сил родить помогает и вдохновляет на этот шаг, а Церковь, наоборот, официально заявляет о категорической недопустимости сегодняшней практики экстракорпорального оплодотворения и суррогатного материнства.

Сразу оговоримся, речь не идет об однополых парах. Мы сейчас не про них. Речь не идет о женщинах, которые не хотят портить себе талию вынашиванием ребенка. Это тоже совсем другая тема. Мы не про преступления, которые случаются и в этой сфере. Преступников нужно ловить и наказывать. Спору нет. Мы и не про усыновление, что само по себе прекрасно и благородно. Мы не про клонирование. Мы – про обычные наши семьи, мечтающие о детях как о продолжении рода и своей кровинушке. И вот это желание представители Церкви в ходе дискуссии почему-то обесценивают. Один священник даже назвал это всего лишь "хотелками". Так и сказал: "Это все хотелки". Запись есть на канале "Спас". Впрочем, ничего нового. Это как раз старая позиция Церкви, которую протоиерей Димитрий Смирнов высказывал еще давно — в 2012 году — вскоре после того, как возглавил Комиссию по вопросам семьи, защиты материнства и детства при Патриархии.

Позиция отца Димитрия Смирнова, судя и по его свежим высказываниям, не изменилась и сейчас. Протоиерей Димитрий Смирнов не просто рядовой священник. Он и до сих пор действующий председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, активный и красноречивый проповедник, ярчайший и лично мне глубоко симпатичный человек. Но сейчас не о личном, а о "хотелках" или о якобы ничтожном, как мы слышали желании произвести на свет своего ребенка, приравненного, как мы слышали, к желанию похудеть. Мол, сколь мелко это по сравнению с Высшей волей.

Позвольте, но продолжение рода — это даже не воля одного человека или одной семьи, это воля рода, коллективная воля всех предков семьи, которые со своей миссией справились и в куда более трудные времена. И не нужно желание продолжить именно свой род обесценивать, тем более что до сих пор высшая воля многие и многие поколения работала на продолжение рода.

В любом случае дискуссия началась, а Русская Православная Церковь активно откликнулась, что очень хорошо. Печалит другое — интонация представителей Церкви и даже священников по этой теме в отношении женщин. Например, Владимир Легойда, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Московского Патриархата, позволил себе сравнить женщину с "инкубатором". Это про суррогатную мать.

"Мы полагаем, что это положение суррогатной матери унижает женщину. Оно превращает ее, простите за такое стилистически жесткое сравнение, в инкубатор", — подчеркнул Легойда.

"Инкубатор" — это слово, которым в отношении суррогатных матерей пользуются лишь представители Церкви. Никто другой. Вообще глоссарий здесь важен. Мне лично даже не нравится и сам термин "суррогатное материнство". Он — калька с Запада. По-русски куда точнее и благозвучнее было бы сказать "вспомогательное материнство", а вместо "суррогатной матери" использовать "помогающая мама". Совсем другая модальность. Ведь "суррогат" у нас ассоциируется с некачественной подделкой. А речь ведь, по сути, идет о благородной помощи.

Впрочем, звучат и более резкие сравнения. "Проститутку ты снимаешь на час — 100 долларов, а тут на девять месяцев, да и сумма гораздо больше", — сказал Дмитрий Смирнов.

Собственно, это продолжение давней, вполне себе устойчивой линии.

"Суррогатное материнство — это худший из видов проституции. Что такое проституция? Проституция — это торговля своим телом. Суррогатное материнство — это торговля своим телом. Почему худший? А потому что женщина торгует не только, так сказать, первой стадией своей родовой деятельности, а даже самой родовой деятельностью. Ее используют как ферму, как корову. Причем это делается за деньги. Ничего кощунственнее не придумаешь. Тем более это доступно только для богатеньких. Богатеньким опять все позволено. Превращать женщину в корову, использовать ее как ферму. С моей точки зрения, это — обыкновенный фашизм", — считает Дмитрий Смирнов.

Вот уже и до фашизма договорились и состоятельных людей классово ненавистно назвали "богатенькими". Когда это Церковь выступала против богатства? Ну, да ладно. Главное, что женщину, желающую помочь другой родить ребенка, опять называют "коровой", "фермой" и даже уподобляют "проститутке", торгующей своим телом.

Давайте спокойно разберемся. Про деньги. Суррогатное материнство в мире распространено не только за деньги. В Англии или Канаде, например, оплата такой любезности строго-настрого запрещена, даже отправленный букет цветов может оказаться криминальным. И женщины все равно кроме своих вынашивают еще и чужих детей. Во-первых, это здорово. Во-вторых, способность подарить кому-то жизнь повышает самооценку таких женщин. Доброе, а значит, и богоугодное дело. И никто не убедит их в обратном.

В каких-то странах, например, в США, России или Индии, суррогатное материнство с разрешения закона может и оплачиваться как легальная услуга. При этом законодателям и в голову не приходит как-то обижать суррогатных матерей. А под торговлю телом вообще-то при желании можно подвести все что угодно. Ну, скажем, донорство. Кровь можно сдать и за деньги. Это тоже торговля телом? Давайте и доноров обидим? Зачем сеять ожесточение, тем более что Христос завещал любовь? Может, куда полезнее и моральнее повысить престиж женщин, помогающих другим продолжить род? Да и в деньгах нет греха, если они законно заработаны. А здесь — законно.

Еще один аргумент Церкви — от замглавы синодального Отдела по взаимодействию с обществом и СМИ Вахтанга Кипшидзе, выражающего официальную позицию: "Продолжение рода — богоугодное дело, а не поход в супермаркет, когда заказчик выбирает приглянувшийся ему "живой инкубатор" или "самый подходящий эмбрион".

Опять о "живом инкубаторе". Это устойчиво. А если по сути, то биологические родители не "идут в супермаркет" покупать ребенка. Это их родной ребенок, которого остается выносить. Если это может сделать лишь другая женщина-помощница, то точнее назвать ее не "инкубатором", а кормилицей, поскольку она в своей утробе именно питает эмбриончик. Важно, что никакого генетического подмеса при этом не происходит, а кормилица на Руси всегда была уважаема. Достаточно вспомнить Арину Родионовну.

Впрочем, без похода в супермаркет у родителей, конечно, появление младенца не обойдется: соски, памперсы, бутылочки, кроватка... А потом еще укропная водичка, газоотводная трубочка и прочие приятности. Что касается выбора "самого подходящего" эмбриона, то родители здесь просто прислушиваются к рекомендациям врача, которые определяют у оплодотворенной клетки генетические поломки.

При этом нужно понимать, что речь идет о жизни на клеточном уровне. Размер женской яйцеклетки — 300 микрон — невозможно разглядеть невооруженным взглядом. В нее доктор запускает отцовский сперматозоид, а дальше уже воля Божья, что из этого получится.