Главная мировая тема — Сирия. Свое выступление на Совете по внешней и оборонной политике глава российского МИД Сергей Лавров объявил закрытым. Но у "Вестей в субботу" была возможность понять, какие сейчас настроения в МИД, — эксклюзивное интервью программе дала официальный представитель МИД РФ Мария Захарова.
- Мария, как же теперь Сергею Лаврову принимать своих коллег — Тиллерсона из США и Джонсона из Великобритании, которые должны совсем скоро прибыть в Москву, после всего того, что произошло в Сирии?
- А когда было по-другому? Мы, в принципе, живем в условиях нестабильной, постоянно меняющейся турбулентной американской внешней политики. Это самое непредсказуемое государство. И если есть что-то предсказуемое у Соединенных Штатов, — это именно ее непредсказуемость во внешней политике. Поэтому приедет госсекретарь США, послушаем то, что скажет, зададим вопросы, при этом абсолютно четко подчеркивая недопустимость для нас подобных акций.
- Мы до конца понимаем те процессы, которые происходят в Соединенных штатах? Действительно складывается так, что таким образом Трамп решает свои внутренние проблемы, переключая внимание с тех событий, которые были в его администрации, на этот удар по Сирии, путь даже половина американцев не знает, где это происходит? В то же время то, что из 59 крылатых ракет половина не долетела, возможно, это такой кукиш со стороны американских военных, связанных с недругами Трампа и таким образом сделавших ему подножку. Что вообще вы думаете о том, что лежало во внутриамериканской подноготной того, что сделал Трамп в последние сутки?
- Там очень много компонентов. Это, безусловно, часть внутриполитической борьбы политических, военно-политических элит, группировок, которые сейчас, по большому счету, схватились в этой борьбе не на жизнь, а на смерть. Это, конечно, элемент отвлечения внимания от Мосула. Безусловно, никто не ставит под сомнение необходимость проведения там военной операции против ИГИЛ (запрещена в РФ)(запрещенная в РФ организация). Но вопрос, какой ценой и какими методами? То, что сейчас происходит в Мосуле, не может быть даже близко подведено под ситуацию в Алеппо, потому что, как вы прекрасно знаете, это отсутствие гуманитарных коридоров, это тяжелейшее положение тех, кто вышел из Мосула, и, возможно, оно намного тяжелее, чем то, как себя чувствуют те люди, которые там остались. И конца, и края нет. Это еще один очень важный компонент. По поводу того, сколько ракет долетело, то, конечно, не мне об этом говорить. Об этом сказали все военные эксперты. Но еще раз хочу подчеркнуть, что самая большая проблема — это отсутствие вообще какой-то стратегии Вашингтона на ближневосточном — конкретно на сирийском — направлении и вообще отсутствие внешнеполитической концепции по сих пор у новой администрации. Знаете, в чем самый большой парадокс? Что американцы и западные, так сказать, их союзники потребовали направить инспекторов, начать какие-то расследования в отношении тех самолетов, которые наносили удары по соответствующим складам боевиков и по центрам производства этих самых фугасов, которые производили террористы и начиняли их химическим оружием. А потом они совершают удары по той технике, которую хотели бы сами обследовать, проанализировать, исследовать. То есть это абсолютно не имеет никакого отношения ни к попыткам узнать, что случилось с химическим оружием, ни сделать действительно какие-то шаги по направлению к расследованию. И, кстати говоря, доказательством этого служит то, что до того, как пошла официальная российская реакция, западным каналам даже крутить было нечего, потому что они оказались в абсолютном информационном, аналитическом вакууме. Они сами не могли понять, что происходит. Все механизмы существуют — я имею в виду контроль над химическим оружием — даже ничего не нужно принимать, никаких новых документов. Нужно просто набраться смелости и дать возможность инспекторам осуществлять свою работу и выполнять те решения, которые были приняты коллективно с точки зрения контроля над химическим оружием в Сирии.
- Тем не менее приезжают все-таки Тиллерсон и Джонсон, допустим, в Москву. А позитивная российско-западная повестка — это вообще что-то из области фантастики или она все-таки существует?
- Это вопрос нашим западным коллегам. Мы готовы были даже в самые жесткие моменты к сотрудничеству. Есть принципиально важные темы, например, международный терроризм. Где-то используются старые технологии, где-то — новые технологии, но результат остается один: гибнут люди. И, конечно, нужно собираться, найти в себе волю и заниматься исполнением и применением всего того, что выработано было за многие годы по противодействию международному терроризму. Таких вопросов очень много.
