Автор: Андрей Кондрашов
В Турции продолжаются массовые задержания. Под стражей уже почти три тысячи человек. Власти задумались о восстановлении смертной казни. Все это идет вразрез с нормами ЕС, и путь Турции в Евросоюз, скорее всего, будет закрыт окончательно. Впрочем, Эрдогана это теперь как будто не интересует. И все же почему мятеж стал возможен? Основная причина — раскол общества. Президентом недовольна как минимум половина населения страны.
Во-первых, людей раздражает бизнес деловое партнерство властей с ИГИЛ (запрещена в РФ)(запрещенная в РФ организация). Но говорить об этом вслух решаются немногие — смельчаков ждет тюрьма. Во-вторых, при нынешнем президенте Турция выбилась в один из мировых лидеров по количеству терактов. Только в этом году их было почти 30. Именно Эрдоган нарушил многолетний мораторий на ведение боевых действий против курдов.
Третья причина массового недовольства — внешняя политика, в результате которой Турция перессорилась с многими соседями и партнерами: Евросоюз, Сирия, Греция, Армения, Египет и особенно Россия, отношения с которой только начали налаживаться.
Многие турки недовольны ситуацией со свободой слова. Эрдоган любит лично подавать в суд на журналистов, которые, по его мнению, неправильно трактуют происходящее в стране. За оскорбление президента можно получить до четырех лет тюрьмы. По этой статье сейчас проходят почти две тысячи человек.
И одна из главных претензий турецких граждан к Эрдогану — ползучая исламизация. В стране закрываются светские школы, вместо них детям предлагают учиться в религиозных, Министерство по делам религий штампует пока еще рекомендации, которые часто вторгаются в сферы, до которых государству дела быть не должно, к примеру, молодым людям предлагают не держаться за руки на публике, поскольку это противоречит нормам ислама. А в апреле спикер парламента даже предложил поменять Конституцию — она, по его мнению, должна быть религиозной. Огромная часть общества расценила эту идею как покушение на светские основы государства, которые заложил еще Мустафа Кемаль Ататюрк, создавший современную Турцию после распада Османской империи. Гарантом светского развития страны выступает армия — в Турции это системообразующий политический институт. Вооруженные силы всегда были главной силой, сдерживающей исламистов.
Любой турецкий политик знает: лидеру, который решит нарушить заветы Ататюрка, неминуемо грозит военный переворот, примеров в истории страны достаточно.
Автор: Павел Зарубин
На площадях и улицах — танки и бронемашины. Как сообщила печать, 27 мая в Турции произошел военный переворот. Если бы не черно-белое изображение, эти кадры вообще мало бы чем отличались от снятых 15 июля 2016 года. Турция, танки, бои, столкновения на улицах. 56 лет назад. Государственные перевороты в истории Турецкой Республики происходили столь часто, что это уже своего рода часть политической традиции и культуры.
Фрагмент художественного фильма об итогах первого переворота в истории Турции. На премьер-министра страны Аднана Мендереса одевают смирительную рубашку и ведут к виселице. Помиловать Мендереса тогда просили президент США Кеннеди и королева Великобритании, но он все равно был казнен. Бывшего премьера обвиняли в мощном социально-экономическом кризисе, но самое главное — в предательстве заветов Ататюрка.
Турецкие Вооруженные силы всегда считали себя главным защитником идей Ататюрка, основавшего светскую Турцию. И даже в Конституции была прописана стабилизирующая роль армии. К госпереворотам, которые устраивали военные, многие в стране даже привыкли и считали их не незаконным захватом власти, а чуть ли не примером доблести.
В 1971 году отправить в отставку неугодное правительство удалось одной только угрозой переворота. В 1980-м начальник Генштаба Кенан Эврен уже не церемонился — сотни тысяч арестованных, в черные списки внесли более миллиона человек.
Но, как ни странно, каждая смена власти, организованная военными, в итоге приводила к большей демократизации и реальному разделению властей. Даже недруги Эврена позднее признавали: он привлек в страну мощные иностранные инвестиции и вылечил, казалось, безнадежно больную турецкую экономику.
"В Турции между исламом и демократией заключен брак. Дитя этого союза — светскость. Иногда ребенок заболевает, и турецкая армия, как тот доктор, который спасает его. В зависимости от тяжести болезни мы вводим нужное лекарство, чтобы ребенок выздоровел", — это слова некогда могущественного турецкого генерала Чевика Бира, одного из главных организаторов еще одного переворота — в 1997 году, когда военные вынудили уйти в отставку президента Эрбакана. Но теперь, во времена Эрдогана, Чевик Бир арестован и осужден. Эрдоган отлично выучил исторические уроки и на протяжении многих лет, что находится у власти, делал все, чтобы и его тоже не свергли.
"В последние годы армия была значительно ослаблена мерами, которые проводил Эрдоган. Он стремится создать иную государственность, где он бы имел всю полноту власти, и никакие параллельные структуры, которые бы претендовали на властные полномочия, ему не нужны", — подчеркнул Виталий Наумкин, член-корреспондент РАН, научный руководитель Института востоковедения РАН.
Серьезный удар по армии Эрдоган нанес в 2013-м, когда 16 человек, включая главу Генштаба турецкой армии, получили пожизненное заключение по подозрению в подготовке государственного переворота. По одной из версий, именно из-за опасений новых "зачисток" в армейской среде часть генералов и решилась на атаку в Анкаре и Стамбуле. Но именно часть — единства в рядах генералитета давно нет, поскольку на большинстве ключевых постов — люди, лояльные Эрдогану.
Многие обратили внимание, что, развязав в городах мощные бои, мятежники почему-то не отключили не только мобильную связь, но даже Интернет. Заявление о захвате власти было сделано стремительно, хотя в реальности все ключевые политические фигуры — и президент, и премьер Турции — находились на свободе и отдавали приказы. Переломным моментом той ночи явно стало телевизионное обращение Эрдогана, в котором президент позвал людей на улицы. Атака захлебнулась. В итоге уже пятая в истории Турции попытка переворота стала первой, завершившейся неудачей для заговорщиков.
