Кулинарные находки семьи Толстых, кофточка "Железной леди" и другие непридуманные истории — ради знакомства с ними москвичи выстраивались в очереди: в столице уже в 17-й раз прошла международная ярмарка интеллектуальной литературы "Нон-Фикшн".
"Нон-фикшн" — в буквальном переводе с английского — "невыдуманный", "не сочиненный". Иначе говоря, реальная история, события, воспоминания. Например, переписка Надежды Яковлевны Мандельштам с ее мужем поэтом Осипом Мандельштамом — и воспоминания о ней. Это не только находка для литературоведов, это свидетельство времени, в котором она жила. Или впервые изданная поваренная книга Софьи Андреевны Толстой.
"Все эти рецепты были записаны рукой Софьи Толстой, были записаны во время жизни Льва Николаевича Толстого, и в основном там семейные рецепты", — поясняет в интервью программе "Вести-Москва" заведующая отделом международных проектов музея-усадьбы "Ясная Поляна" Юлия Вронская.
На "Нон-фикшн" можно не просто купить книгу, но и расспросить о ней автора. Узнать, например, зачем Александр Кабаков написал о вещах, место которым — в чулане или на свалке.
"Кто знает теперь, что такое патефон и как он был устроен? Кто знает, что такое был велосипед — не теперешний горный?" — спрашивает писатель Александр Кабаков.
Режиссер и продюсер Алексей Цыварев представил на ярмарке свою книгу "На Останкинской игле. Как начиналось НТВ". Впрочем, книга, конечно, не только об этом, но и о советском и новом российском телевидении вообще. Ведь Цыварев был очевидцем многих событий. Видел, как Центральное телевидение освещало штурм телецентра в Вильнюсе в 1991-м, и своими глазами наблюдал, как штурмовали телецентр уже в Москве в 1993-м. А в 1991-м познакомился с Маргарет Тэтчер. Писал интервью с "Железной леди", которая оказалась очень даже сговорчивой. Как режиссер Цыварев забраковал костюм премьер-министра — ткань была слишком тонкая, и микрофон некрасиво ее оттягивал. Тэтчер согласилась переодеться.
"Она подходит к большому шкафу, распахивает его. Там висят, наверное, 20 или 30 костюмов, и она показывает мне: выбирайте, какой нужен. Я стал смотреть, а в это время она начинает расстегивать кофточку и снимать ее. Испуг у меня был сумасшедший, я быстро пальцем ткнул в какой-то костюм и бегом из этой комнаты", — вспоминает Алексей Цыварев.
В книге много того, что погружает читателя в атмосферу советского Центрального телевидения. Истории есть и веселые, и трагикомичные.
"Женщина пишет из колхоза: очень прошу вас, прекратите в программе "Время" показывать моего мужа, потому что как только его показывают, приходит вся деревня, и надо проставляться. Я догадался: у нас была такая практика — когда шла жатва или еще что-то, была карта, и в углу за диктором вешалась фотография, когда на грузовике по колено в зерне стоит мужчина и деревянной лопатой сбрасывает это зерно. Я с остервенением порвал эту фотографию. Она мне написала благодарственное письмо, что жизнь у нее наладилась, купили электрический утюг, теперь копят на трюмо", — рассказывает Алексей Цыварев.
Пока посетители знакомятся с новинками, издатели надеются, что открыв книгу, ее не вернут на полку, а дочитают до конца, не отрываясь.
