Уже на второй день конклава, после пятого голосования коллегии кардиналов из трубы над Сикстинской капеллой пошел белый дым, и затем городу и миру была возвещена торжественная формула: Annuntio vobis gaudium magnum: habemus Papam — "Объявляю вам великую радость: у нас есть папа".
Так 13 марта был выбран новый, 266-й римский папа, вступивший на престол по именем Франциска. Пап с таким именем прежде не было, точно так же, как не было пап — выходцев из Латинской Америки. Папа Франциск, прежде аргентинский кардинал Хорхе Марио Бергольо — первый папа из Нового Света.
Таким образом, традиция выбирать папу-итальянца нарушена уже в третий раз подряд. При том, что традиция насчитывала ни много, ни мало четыре с половиной века. С 1523 года, когда скончался папа Адриан VI, родом голландец, и до 1978 года, когда на папский престол вступил поляк Кароль Войтыла, папами становились только итальянские прелаты. С 1978 же года западные христиане последовательно избирали себе предстоятелем поляка, затем немца, теперь аргентинца.
Впрочем, в случае с новым папой итальянская традиция нарушена лишь наполовину. Папу — сына итальянского эмигранта — можно называть и Джорджо Бергольо. Не то, чтобы он всюду заявлял "Sono un' italiano, un' italiano vero", но, в общем-то, на этой линии. Итальянская эмиграция в Аргентину в первой половине XX века была очень многочисленной, и итальянцы могут с полным основание говорить "А там на четверть бывший наш народ".
То, что новый папа не вполне чужд Италии — это не просто любопытное обстоятельство и не просто частичное утешение для итальянцев, болевших за своих. Никто не подвергает сомнению кафолический, т. е. вселенский характер Римской Церкви, но четыре с половиной века господства пап-итальянцев — это не такая вещь, которой можно вовсе пренебречь.
Традиции ватиканской курии, ее консерватизм и в то же время гибкость, ее изощренная дипломатия, ее умение сохранять свое влияние в мире, когда слишком часто в нем задавался вопрос "А сколько у римского папы дивизий?", — все это в очень большой степени наследство итальянских пап последних четырех веков.
И два последних неитальянских понтификата как раз отличались немалыми сбоями в церковной дипломатии и в церковной политике вообще. Дело, конечно, не только в том, кто занимал Святой Престол и какое у него было окружение, дело в том, что в современном секулярном мире папству все более неуютно. И с этим все более враждебным окружением, требующим поклониться богу века сего, никакая изощренная итальянская дипломатия не справится. Слишком уж силен противник.
Но в каких-то частностях — а частности порой многое определяют — сила традиции, воплощаемой итальянскими папами, может и помочь. От того, как сложатся отношения папы с ватиканской курией, в которой главенствуют итальянцы, может многое зависеть. Поживем — увидим, и помогай Бог новому папе. Папский венец, особенно в нынешние времена, он довольно терновый.
