В 2005 году было невозможно представить, что между аятоллой Али Хаменеи и избранным во втором туре президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом могут быть какие-то противоречия. Предвыборная риторика Ахмадинежада пестрела популистскими обещаниями религиозного толка, которые позволили ему привлечь на свою сторону консервативно настроенный электорат, а на церемонии инаугурации он целовал руку и щеки Хаменеи, выражая свою лояльность верховному лидеру страны. Аятолла, по всей видимости, отвечал ему взаимностью – весь первый срок Ахмадинежад пользовался полной поддержкой Хаменеи, и даже массовые протесты во время его переизбрания не смогли это изменить – верховный лидер страны однозначно встал на сторону действующего президента. Однако затем ситуация начала меняться.
Через месяц после выборов, 17 июня, Махмуд Ахмадинежад представил новый состав кабинета министров. При этом на пост первого вице-президента, заменяющего президента в случае его отсутствия или болезни, был назначен 48-летний Эстфандьяр Рахим Машаи, занимавший до этого момента должность вице-президента по вопросам культурного наследия и туризма. Машаи к тому моменту уже успел снискать себе славу одиозной личности, прославившись своими высказываниями, идущими вразрез с официальной позицией духовенства. Взять хотя бы его заявление, сделанное в интервью правительственному агентству Фарс: "Сегодня Иран является другом американского и израильского народов, — заявил вице-президент, — Ни один народ в мире не является нашим врагом". Ему же принадлежит фраза, в которой он называет американский народ "одной из величайших наций в мире". Также Машаи считает, что "чистый ислам воплощён в Иране, а не так, как его интерпретируют в других странах".
Благодаря своим смелым словам Машаи удалось за четыре года нажить множество врагов в среде иранского духовенства. Несмотря на то, что все вышеперечисленные высказывания были сделаны в контексте осуждения "преступной политики", проводимой США и Израилем, якобы против воли своих народов, за каждым из них следовала волна возмущения в правящих кругах Ирана. Именно поэтому его назначение на пост первого вице-президента произвело эффект разорвавшейся бомбы. Несколько аятолл, входящих в Совет Целесообразности при верховном лидере, назвали его назначение "издевательством над религиозным руководством страны". Его назначению воспротивились также руководители народной милиции "Басидж", а также представители Исламского студенческого союза. Впервые за всю историю Ирана в дело лично вмешался аятолла Али Хаменеи, предписав Машаи отказаться от должности, что тот и сделал 25 июня, пробыв первым вице-президентом всего неделю.
Впрочем, без работы он не остался. Уже 30 июня Машаи был назначен главой президентской администрации, а 19 сентября – главой президентского центра (с этой должности он был снят лишь в апреле 2011 года). В это же время обостряются отношения президента с Али Хаменеи: против его сторонников начинаются уголовные преследования, их обвиняют в коррупции, и даже в вызове джиннов, а ему чуть не предъявляют импичмент, причём дважды. Показательна также попытка снятия министра разведки и национальной безопасности Ирана Голяма Хоссейна Мосхени-Эджеи. После того, как Машаи отказался от должности первого вице-президента, Ахмадинежад приказал Мосхени-Эджеи написать заявление по собственному желанию. Тем не менее, верховный лидер Ирана отказался подписывать его заявление, приказав министру вернуться к выполнению своих обязанностей. В знак протеста против этого решения 11 дней саботировал заседания правительства и религиозные церемония – эти события получили название "11-дневного прогула Ахмадинежада".
До сих под доподлинно неизвестно, насколько близки отношения между президентом Ирана и главой его администрации. Известно, что они познакомились в 1984 году, во время ирано-иракской войны, и с тех пор старались не терять друг друга из виду. Конституция Ирана запрещает одному человеку занимать президентский пост больше двух раз подряд, однако, не запрещает избираться вновь после перерыва. Исходя из этого, многие считают, что Ахмадинежад готовит себе "престолоблюстителя" на ближайшие четыре года, который позволит ему продолжать играть весомую роль в политической жизни страны до тех пор, пока не придёт время следующих выборов.
Впрочем, это не единственная точка зрения. Некоторые наблюдатели говорят, что президент в своём противостоянии зашёл так далеко, что стало очевидно — он уже давно перестал быть самостоятельной фигурой, превратившись в марионетку в руках главы своей администрации, главной целью которого является выдавливание духовенства из власти. Президентские выборы назначены на июнь 2013 года, и Ахмадинежад действительно обладает полномочиями их отменить. Бежать ему некуда – срок кончается, а верховный лидер страны не исключил возможности и вовсе упразднить президентский пост после истечения полномочий Ахмадинежада. Остаётся идти ва-банк – очевидно, что такая агрессивная тактика не прибавит действующему президенту популярности в кругах духовенства и приведёт к ещё большему расколу в высших эшелонах власти. Внутренняя нестабильность может негативно отразиться как на экономике Ирана, ослабленной международными санкциями, так и на внутренней ситуации в стране. Сказывается дисбаланс между несамостоятельностью светской власти, ограниченной религиозной формой правления, и духовными лидерами, которые вынуждены опираться на светское правительство для воплощения в жизнь догм ислама.
