Жерар Депардье первое большое интервью в качестве гражданина России дал программе "Вести недели". Наш корреспондент Валентин Богданов встретился с великим актёром в столице Азербайджана Баку.
Сменивший за неделю несколько стран и совершивший не один перелет французский актер с российским паспортом назначает встречу в бакинском отеле.
За Депардье охотится сейчас, наверное, вся мировая пресса. Но первое большое интервью после события, которое так поменяло его жизнь, — телеканалу "Россия".
Как актеру Депардье подвластен любой язык, но к русскому у него особое отношение.
- Вам нравится русский язык?
- Очень!
- Вы говорите по-русски?
- Я понимаю, но надеюсь, что скоро и заговорю. Если хочешь быть умен, образован, нужно изучать язык. Язык — это и есть образование, интеллигентность, если угодно.
В Баку Депардье уже не в первый раз. Занимается возрождением киностудии. Закончен документальный фильм о путешествии Александра Дюма на Кавказ. Актер в нем выступил в роли рассказчика и попытался взглянуть на Российскую империю глазами своего великого соотечественника.
"Азербайджанская культура очень глубока. И в тоже время это часть культуры той большой России, которая была создана Екатериной Великой. Ее образ, ее личность очень меня привлекает как часть российской истории", — говорит Депардье.
Он был и, конечно, останется французом, несмотря ни на какие налоги, социальные катаклизмы или обидные высказывания чиновников. Сирано де Бержерак, Дантон, Бальзак — без этих ролей Депардье не представить ни французского кино, ни культуры вообще. И притяжение к России — как части этой культуры. В поисках ответа на вопрос о подобной близости Депардье до удивления не банален: "Что есть прекрасного в русской душе? Россия не горная страна, и ветер гуляет свободно. Отсюда, мне кажется, этот мощный темперамент. И это как у меня. Я житель Бери, в Бери тоже нет гор и ветер все время дует. В этом мы похожи. Нужно быть очень сильным, чтобы быть русским и чтобы этим восхищаться".
Без такой внутренней силы трудный подросток из послевоенного провинциального Шатору вряд ли выбился бы в люди и уж точно не стал бы великим. Страдавший заиканием Депардье избавился от недуга именно благодаря чтению. Начав с французской классики, он вскоре обратился к русской.
- Русская литература мне интересна до сих пор.
- А как произошло знакомство с русской литературой? Какая была первая книга?
- Достоевский. Достоевский, потом Толстой, потом Пушкин, потом Булгаков.
- Вам сколько было лет?
- Двадцать. И я был взбудоражен этой литературой. И это до сих пор продолжается.
Эту одержимость Депардье не раз воплощал на сцене. С его участием во французских театрах ставили и "Братьев Карамазовых", и "Идиота". Распутин и Пугачев — это большие русские роли в кино. Пока еще в мечтах и планах Толстой, Булгаков и Чехов.
- Я обожаю чеховских девушек. Я люблю Толстого. Толстой писал потрясающие вещи. О том, как хотели освободить своих крепостных, но противились, хотели остаться под управлением богатых. Этого всего Европа на самом деле до сих пор не понимает.
- А почему Европа не понимает?
- Они не могут понять, что Россия, что все страны бывшего СССР нуждались в определенном протекторате. Так как были небольшие страны, который часто воевали друг с другом. Кавказ, Туркестан. И необходима железная рука, чтоб все это объединить.
Еще до того, как получить российское гражданство, Депардье очень внимательно следил и за внутренней политикой современной России. Его суждения кому-то, наверное, могут показаться парадоксальными. Человек, называющий себя гражданином мира, принципиально не ставит знак равенства между свободой и либерализмом. Для европейца Депардье это разные вещи. "У оппозиции российской нет программы, нет ничего. Есть очень умные люди, как Каспаров, но это хорошо для шахмат. И все. Но политика ведь намного сложнее. Намного сложнее", — говорит актер.
Как и российская история, в которой Депардье как человек со стороны пробует разглядеть самое важное: "В русской истории были разные времена, и насилие, и затем его разоблачение, но когда вы видите танцовщиц Большого театра, когда вы видите Валерия Гергиева, когда вы слушаете Ольгу Бородину, русскую оперу или восхищаетесь Нуриевым — только это по большому счету и имеет значение. Это и есть самое главное, глубокое в российской истории".
Мировую культуру, уверен Депардье, губят масс-медиа. Но шанс есть. Предложение заняться вопросом профессионально (в Мордовии, как известно, ему предложили пост профильного министра) французский актер пока не принял, но о положении дел в этой сфере он весьма осведомлен: "У вас есть русская классика. Благодаря содействию президента Путина российские мультфильмы вернулись к зрителю. Путин возвращает коллекцию Ростроповича, которая была перемещена. Я знаю многих русских во Франции и не только во Франции, которые вернулись в Россию, которым не хватало этого душевного тепла".
Вообще Жерар Депардье считает себя человеком, близким эпохе Возрождения. Ему (мэтр этого и не скрывает) не слишком уютно в рамках современных норм и ограничений. Человек, снявшийся в сотне фильмов, как ни удивительно, чувствует себя скованно перед телекамерой.
Самая эксклюзивная часть интервью (включаем камеру на мобильном) в кругу близких и подальше от критиков: и привычных французских, и новых – российских: "Французы любят критиковать. К примеру, история с Pussy Riot. Но представьте, что эти девушки зашли бы, к примеру, в мечеть. Они бы живыми оттуда не вышли. Даже в католическом мире это было бы страшно. Но когда я говорю подобное во Франции, меня считают идиотом. Да, я падаю со скутера, но я живой человек, в конце концов. К сожалению, массы глупы, только личность- прекрасна. Особенно, когда она бесстрашна".
