Богдан Ступка – артист театра и кино, художественный руководитель киевского театра им. Ивана Франко, бывший министр культуры и искусств Украины, лауреат Государственной премии СССР, народный артист Украины, академик Академии искусств Украины. От одного перечисления наград и званий кружится голова. Но в общении он человек простой и мягкий, и о своей новой роли в сериале "Однажды в Ростове", премьера которого в новом телесезоне состоится на канале "Россия", рассказал корреспонденту сайта телеканала "Россия" по первой просьбе.
- Богдан Сильвестрович, вы актер, мягко говоря, не сериальный, и в продюсерском центре Сергея Жигунова признались, что поначалу вас боялись даже звать в многосерийный проект. Почему вы все-таки согласились?
- Я хватаюсь за хорошие роли, от плохих отказываюсь - если есть возможность отказаться, потому что это все-таки заработок. А тут литературный материал очень хороший, и режиссер Константин Худяков прекрасный, и операторы замечательные. Я прочел сценарий и был в восторге. Даже мысли не было отказаться.
- Своего "подопечного" Петра Полетаева вы называете героем шекспировского плана, сродни Ричарду III и королю Лиру… Что же в нем, простом рабочем, такого особенного?
- Это очень трагическая роль, небольшая, но очень емкая. По гражданскому чувству своему, по отношению к друзьям этот герой вполне достоин пера Шекспира. Человек прошел Крым и Рим, брал Берлин, а потом погиб ни за что ни про что, просто защищая своих товарищей… Пропал "за цапову душу".
- Говорят, что те, кто наблюдал за съемками, плакали, когда вы играли смерть Полетаева. Такие эмоции можно вызвать, только если пропустишь боль героя через себя… Так ведь никакого здоровья не хватит!
- Если беду человека не возьмешь на себя, то будет "пшик". У нас сейчас очень много пшиков по телевидению, правда? Глазки туда, глазки сюда – звезда! Ни чувств, ни эмоций, ничего – а вроде люди поняли, что такое кино, что это надо под сурдинку так, мягко сделать... А все это вранье, потому что все надо делать по-настоящему. И брать беду героя на себя.
- Слышала, что съемки были очень сложные: жара, многочасовые смены… И на площадке в Мариуполе вам стало плохо, даже скорую вызывали. Как вы сейчас себя чувствуете?
- Сейчас замечательно. Но вот в газетах все так преувеличили, такого понаписали, что прочтешь, и действительно можно получить инфаркт. У меня просто поднялось давление. Его сбили, я отдохнул два часа и снимался в тот же день. Вот и все. Просто жара стояла, я мотался поездом Донецк-Симферополь туда-сюда, три ночи был в поезде. Ну и все как-то так немножко выбило меня из колеи. А написали – и обморок у меня, и свалился я, сыновья готовят место в больнице – а у меня-то один сын, а не сыновья… Я каждый день снимался, а пресса пишет: "Нескоро он выйдет на съемочную площадку...". Какой-то ужас! Хоть бы подошли, посмотрели. Так что не верьте газетам!
- Вы как-то сказали: "Работать очень трудно, если постановщик боится сделать замечание". А как работалось под началом Худякова? Говорят, он не особенно строг на площадке…
- У Константина Павловича сниматься очень хорошо. Он человек умный, талантливый, выдающийся режиссер. Мягкий, любит артистов, не кричит на съемочной площадке - для меня это очень-очень важно. Я такой артист, что я доверяюсь и отдаюсь полностью режиссеру. А без замечаний не может быть хорошей работы. Ты держишь только свою роль, а он - весь фильм. Профессиональный режиссер все-таки знает все намного лучше… Во время перерывов у нас были беседы - такие прекрасные, такие замечательные! Мы вспоминали многих артистов, в том числе театральных. Про спектакли говорили… Когда спектакль - как "Дамоклов меч" (знаменитый спектакль Театра Сатиры по пьесе Назыма Хикмета, поставленный Валентином Плучеком в 1959 году - прим. ред.)… Про "Дни Турбиных" в Театре Станиславского, где Лариосика играл еще молодой, но уже лысый Леонов… 60-е годы вспоминали через искусство, через кино, через театр. Так что вот такие замечательные у нас получились точки соприкосновения. А это очень дорого стоит...
- А свои личные 60-е вспоминали? Вам ведь было тогда в районе 20 - помните, каким вы парнем были?
- Конечно. В 60-е я был… как это… стиляга!
- С коком и оранжевым галстуком?
- Оранжевый галстук я не мог купить, потому что он дорогой был, но брюки-дудочки носил. Кок себе зализывал. Помню, была такая Бригада содействия милиции – БСМ: ребята ловили стиляг, заводили в подъезд, пороли брюки и давали под дых.
- И вам доставалось?
- Конечно, я же не был лысым тогда – меня по коку быстро вычисляли (смеется). Помню, я любил танцевать рок-н-ролл. Это сейчас он как бальный танец, усовершенствованный, со сложными трюками. А тогда это было немножко проще, трюки мог выполнить любой танцор. Я обожал Элвиса Пресли, хотя и вырос в оперном театре (отец Богдана Сильвестровича пел в оперном театре – прим. ред.). Была такая мода, и было отлично. Кстати, чуть из студии театральной меня не выгнали за рок-н-ролл. Один артист мне кричал: "Прекратите! Прекратите это безобразие!". В общем, я шел в ногу со временем.
- А современная молодежь у вас какие чувства вызывает? У вас ведь свой курс – есть за кем понаблюдать.
- Да, мои студенты в этом году перешли на пятый курс. Часть из них я беру в свой театр, потому что это будущее театра! Есть замечательные ребята, трудоголики... Я очень люблю молодежь, мне интересно, как они мыслят. Общаешься с ними, и сам становишься моложе - не совсем удрученным опытом, не таким консерватором. Ведь если все в этом мире поймешь - остановишься, особенно в творчестве. Практически умрешь. А так молодежь не дает застыть в своих взглядах, пробуждает сомнения... Поэтому я очень уважаю молодых талантливых артистов.
- Совсем недавно, 27 августа, у вас был день рождения. Как отметили? В Мариуполе на съемочной площадке?
- С площадки я накануне дня рождения уехал. Полдня провел в театре с коллективом, а вторую половину - с семьей. Но позже и со съемочной группой "Однажды в Ростове" отметили, в Мариуполе.
- В вашем нынешнем возрасте вам комфортно?
- Комфортно, но вспоминаешь все-таки, что был молодым… Все немножко по-другому уже, старость не радость. И все равно хочется многое успеть, хочется и сниматься, и в театре играть...
