Ледяной дождь, обрушившийся на Москву и область в последние дни 2010 года, привел к коллапсу в столичных аэропортах Шереметьево и Домодедово. Семь тысяч пассажиров, оказавшие из-за непогоды заложниками в Шереметьеве, даже не предполагали, что больше двух суток проведут на голом полу аэропорта. Здесь им пришлось и есть, и спать, ожидая объявления рейса. Кто виноват в случившемся? И что нужно делать, чтобы впредь это не повторилось? Об этом Елена Щедрунова беседовала с генеральным директором аэропорта Шереметьево Михаилом Василенко в эфире радио "Вести ФМ".
Щедрунова: Здравствуйте. У микрофона - Елена Щедрунова. У нас в студии - генеральный директор аэропорта Шереметьево Михаил Василенко. Михаил Михайлович, здравствуйте.
Василенко: Здравствуйте.
Щедрунова: Мы будем говорить о том, что происходило в конце декабря в аэропорту Шереметьево, о том, как от этого можно застраховаться, и что делает для этого аэропорт. Самый первый вопрос. Самые безобразия у нас, где творились, в каком терминале?
Василенко: Вы знаете, если мы говорим о задержках рейсов и о задержках рейсов "Аэрофлота"…
Щедрунова: И о сидении пассажиров, в том числе и в зоне после паспортного контроля. Это какой терминал?
Василенко: Большей частью это было в терминале D. Но это было и в терминалах E и F.
Щедрунова: Эти терминалы находятся под чьим управлением?
Василенко: Терминал D – хейнлинг-обслуживание делает "Аэрофлот", а в терминале E и F делает аэропорт.
Щедрунова: Все вот эти ужасы, где народу ОМОНом грозили в случае беспорядков, и так далее, и тому подобное, это какой терминал?
Василенко: Когда мы говорим об ужасах, потом о ситуации, о том, кто виноват и кто что должен был сделать, то, наверное, об этом уже довольно подробно говорили. И очень много говорили, и написали…
Щедрунова: И вы в том числе писали, да.
Василенко: Да, и я в том числе. И, в общем-то, перед тем как говорить о самой ситуации, о том, что было сделано правильно, а что неправильно, я бы все-таки подождал решения комиссии, государственной комиссии, которая этим занимается. Я бы больше сконцентрировался на том, что надо сделать, чтобы как можно меньше таких сбойных ситуаций было в дальнейшем.
Щедрунова: Хорошо. Но тем не менее какие-то моменты я хотела бы уточнить, тем более, что эти вопросы вам задавали в вашем блоге люди, которые читали ваше мнение, ваши выводы ("Разбор полетов", по-моему, назывался этот пост). И, в частности, вы там действительно изложили, что нужно было сделать. Но люди, например, задавали вопросы: когда не было антиобледенительной жидкости, почему аэропорт не дал "Аэрофлоту" эту жидкость?
Василенко: У аэропорта небольшая компания, которая занимается противообледенительной обработкой, в первую очередь бизнес-авиации. И жидкость в том объеме, в котором её можно было дать, аэропорт дал для "Аэрофлота". Мы должны совершенно четко понимать, что ситуация, связанная с погодными условиями, вообще не укладывается ни в какие рамки.
Щедрунова: Да, это был форс-мажор самый настоящий, действительно.
Василенко: За этот период было использовано жидкости раз в 10 больше, чем в обычных условиях. Трехмесячный-четырехмесячный запас был израсходован, это тоже надо прекрасно понимать. Я сам лично был свидетелем обслуживания некоторых рейсов, когда мы приезжали, пятисантиметровый слой льда был на самолетах, в обычных условиях одной-полутора машин хватает для того, чтобы облить самолет, и он уходил спокойно.
Приходило до шести машин, которые подъезжали и обслуживали один самолет. Расход жидкости существенно был увеличен. И как бы мы ни готовились к различным погодным условиям, все равно появляется форс-мажор. Вот в свое время, в 50-е годы, был выпущен такой документ "Наставление по производству полетов". Это была такая тоненькая книжечка. А вот уже в 80-90-х - это абсолютно толстая такая книга "Наставление по производству полетов", в которой описаны все возможные ситуации, которые возникали за этот период. И вот если разбирать ситуацию 26-28…
Щедрунова: Декабря.
Василенко: Да, декабря. В руководящих документах есть РГА (это руководство по эксплуатации гражданских аэродромов), в которых такие ситуации описаны. Но там прописано, что такая ситуация может длиться 17 часов, и что аэропорт должен готовиться, и авиакомпания должна готовиться к такой ситуации. Но всё это не более суток. А это продолжалось почти 70 часов.
Интервью с Михаилом Василенко слушайте в аудиофайлах
Слушайте интервью на другие актуальные темы на сайте радио "Вести ФМ"
