В следующем году мы будем праздновать юбилей одного из самых значительных событий в нашей истории. 200 лет Отечественной войне 1812 года. А что сегодня происходит на овеянном славой Бородинском поле? А там, как выяснилось, местные чиновники, потерявшие остатки совести и всякий страх, нарезают и распродают по кусочкам те самые Бородинские места. Идет бойкая торговля и уже коттеджная застройка. Теперь вопрос: куда смотрели проверяющие органы, местная прокуратура, и будут ли возбуждены уголовные дела? По чем нынче редут батареи Раевского?
Александр Подмазо – специалист Росохранкультуры. С осени прошлого года он приезжает на Бородинское поле едва ли не раз в неделю и всегда – новые дома и коттеджи.
"Минимум в четырех местах ведётся строительство. Здесь наиболее масштабное строительство. Мы как раз находимся на участке, где действовали кавалерия Уварова и казаки Платова", – показывает начальник отдела организационного обеспечения Росохранкультуры Александр Подмазо.
Намерения застройщика очевидны: новая линия электропередачи протянута явно не на один десяток будущих домов. На площадке постоянно дежурит охрана.
В 1812 году, 26 августа по старому стилю на Бородинском поле состоялось крупнейшее сражение Отечественной войны. 280 тысяч солдат армий Кутузова и Наполеона сошлись в битве за Москву. Каждый третий остался лежать здесь.
Почти 200 лет бородинский пейзаж сохранялся в неизменном виде. Только в 1912 году, к вековому юбилею сражения, на поле появились памятные знаки наиболее отличившимся в бою русским частям. Этот – батарее Раевского, там – 24-й пехотной дивизии и полевой конной артиллерии, этот – Волынскому полку: В январе 2010-го местные власти стали разрешать здесь новое строительство, и рядом с обелисками героям 812-го года начали появляться коттеджные посёлки.
Места здесь хорошие. Не очень далеко от Москвы, сразу два шоссе – Минское и Можайское, не говоря уже об исторических видах из окон.
Вот скромное упоминание о Бородинском заповеднике на сайте одного клубного посёлка, его строят на правом фланге русских войск. А вот другой риэлтор, не стесняясь, пишет о боях за Москву 1812-го и 1941-го как об отдельном критерии привлекательности.
Директор музея Михаил Черепашенец лишь разводит руками. Учёных о стройках при Бородино даже не спрашивают. Чиновники разрешают хозяевам заповедных участков строить на них дачи просто по заявлению и результатам общественных слушаний.
"На слушания привозят 15 бабушек за полмешка сахара или дедушек за бутылку водки. Они говорят "мы за", общественные слушания проведены", – говорит директор Государственного бородинского военно-исторического музея-заповедника Михаил Черепашенец.
Почти год назад, когда землю военно-исторического заповедника только начинали переводить под дачное строительство, глава Бородинской администрации Майя Склюева уверяла, что мемориальному полю ничего не угрожает.
"Категория такая и остаётся – сельхоз назначение. Строить можно только после проведения всех согласований. Поймите, территория наша, я считаю, должна развиваться", – говорила в марте 2010 года глава администрации Бородинского сельского поселения Майя Склюева.
"Вот это нас пугает, потому что мы можем вместо батареи Раевского получить дачный посёлок", – опасается директор Государственного бородинского военно-исторического музея-заповедника Михаил Черепашенец.
Теперь, когда новые дома возводят сразу на нескольких участках, когда уничтожается культурный слой, о котором "недаром помнит вся Россия", узнать у госпожи Склюевой её планы развития Бородино не получается.
Любовь к отеческим гробам у бородинских чиновников всё же есть. Правда, весьма своеобразная.
"Удивляет, что такое маленькое село отмеряло себе такую огромную территорию под кладбище. Всего в 50 метрах – памятник Нежинскому драгунскому полку. Вероятно, очень престижно быть похороненным в самом центре Бородинского поля", – полагает начальник отдела организационного обеспечения Росохранкультуры Александр Подмазо.
Персональных захоронений на месте сражения не удостаивались даже герои битвы. Исключение было сделано лишь однажды.
Надобно только сыскать деревню Семёновскую, с коей, спустившись в лощину, подняться на довольно высокие места. Тут должны быть видны ещё наши батареи, где он, "их своею бригадою заняв, пал мёртв и запечатлел тем свою любовь к Отечеству" – так в 1817 году начальник 3-й пехотной дивизии Коновницын описал место гибели шефа Ревельского полка генерал-майора Александра Тучкова. Его вдова Маргарита основала в Семёновском Спасо-Бородинский монастырь.
Разрешения построить церковь Спаса Нерукотворного вдова героя добивалась у самого императора. Александр Первый пожертвовал на храм десять тысяч рублей.
В советское время монастырь был закрыт, но сотрудники музея сохранили и бронзовый иконостас, и надгробья семьи Тучковых. Кстати, тело генерал-майора так и не было найдено – символический мраморный крест и церковь поставили там, где указала вдова командира.
"Её сердце почувствовало, что именно здесь, где была пролита кровь, где была боль, трагедия многих тысяч судеб, и такой жестокий бой был, именно это место требует теперь тишины и молитвы", – объясняет насельница Спасо-бородинского женского монастыря инокиня Елена.
Воинов, "за Веру, Царя и Отечество живот свой положивших и иже с ними", монахини поминают каждый день.
Ожесточённые бои гремели при Бородино и в 1812-м, и в 1941-м, когда к Москве рвались уже фашисты. Так что земля военно-исторического заповедника, на которой вдруг стали строить дачные посёлки, пропитана кровью защитников Отечества в буквальном смысле. Прокуратура вынесла главе Бородинской администрации предостережение, а Следственный комитет ищет в действиях чиновников и строителей признаки сразу двух преступлений: превышения служебных полномочий и уничтожения культурного наследия. До юбилея Бородинской битвы, который Россия и Франция собираются отмечать на самом высоком уровне, остаётся чуть более полутора лет.
