Интернет наводнен поэтами-любителями, выкладывающими свои творения на специализированных сайтах. Чем являются подобные ресурсы – сетевой графоманией или реальной поэзией? Можно ли заработать деньги на интернет-литературе? Эти и другие вопросы в эфире радио "Вести ФМ" обсуждали Анаталий Кузичев и Максим Кононенко со своими гостями – известнейшей сетевой поэтессой Верой Полозковой и руководителем проектов "Стихи.ру" и "Проза.ру" Дмитрием Кравчуком.
"Поэзией я занимаюсь по любви"
Кузичев: Сегодня у нас в гостях будут поэты. Вернее, так скажем, у нас будет поэтесса и менеджер поэтов и прозаиков. Я правильно вас представил, Дмитрий?
Дмитрий: Отчасти можно и так сказать.
Кузичев: Можно, да? Дмитрий Кравчук, руководитель проектов "Стихи.ру" и "Проза.ру". А вот что касается поэтессы, то мы решили через небольшую театральную паузу в наш эфир ввести, потому что… Какая еще и красавица, слушайте! Не предупреждали нас об этом!
Кононенко: Это тебя не предупреждали.
Кузичев: А ты знал?
Кононенко: Потому что ты не готовишься к передаче. А я с Верой Полозковой давно хотел познакомиться.
Кузичев: Я слушал ее, но не видел.
Полозкова: Здравствуйте, Максим! Простите, у меня температура 39, я вовсе не так, как должна была быть появиться, дыша "духами и туманом"…
Кононенко: Поэт должен быть болен, несчастен.
Полозкова: Нет, не дай Бог! Упаси Господь!
Кузичев: Но, насчет болен – пока совпало, да? 39. Да, и Вера Полозкова, известнейшая поэтесса. Если верить Максиму, перед началом программы, когда обсуждали передачу, он говорил что это самая известная поэтесса страны.
Полозкова: Прекратите это!
Кузичев: Так сказал Максим. Если хотеть опровергнуть его слова, дезавуировать – пожалуйста.
Кононенко: Да я просто других не знаю.
Полозкова: "Среди известных мне – самая популярная". Хорошо!
Кузичев: Так, Максим, а теперь определим тему нашей беседы.
Полозкова: Расскажите же, о чем мы поговорим.
Кононенко: Давайте поговорим об искусстве: сколько вы зарабатываете?
Кузичев: Молодец!
Полозкова: Совсем не так много, как хотелось бы, Максим. И совсем не так регулярно, как хотелось бы. Но мне хватает.
Кузичев: А вы на этом зарабатываете?
Полозкова: На чем?
Кузичев: На поэзии, естественно.
Полозкова: Нет. Поэзией я занимаюсь по любви. Да и, в общем, как и всем остальным в своей жизни. Просто так случается, что за некоторые вещи, которые я люблю делать, мне еще и платят.
Кузичев: За поэзию – нет? Мы то, видите, какой придумали сюжет изысканный, как нам показалось. Итак, как бы менеджер поэзии и прозы Дмитрий Кравчук, поэтесса с 39 градусами Вера Полозкова. И мы тут такие, раз…
Полозкова: Сталкиваем любовь и долг.
Кузичев: Вот, как вы сказали: "туманы и все прочее". Версус, значит, мир чистогана…
Полозкова: Слушайте, ну поговорите с миром чистогана, мне вот интересно, сайт "Стихи.ру" приносит денег огромное количество?
Кравчук: Это некоммерческие проекты, естественно, в первую очередь. Нам не с чего получать деньги. Мы пытаемся ввести какие-то рекламные услуги для поэтов, мы пытаемся издавать книжки, но пока с трудом можем только окупить расходы. И не хватает на такое развитие, какое хотелось бы. Мы не можем развиваться так быстро. Мы могли бы проводить, например, десятки поэтических конкурсов в Интернете и не только. Но пока эта сфера некоммерческая.
"Наша поэзия – авторская"
Кравчук: Есть фабрика по производству литературы - это наша известная писательница Донцова и так далее. Там, действительно, говорят - я не знаю, не смотрел - говорят, что пишут за них другие люди, говорят, что это фабрика, она на поток поставлена.
Кузичев: И что же, они пишут еще хуже, чем вот те? А, они просто быстрее пишут.
Кравчук: Они пишут ту литературу, которая читается средним потребителем в метро, чтобы скоротать время. Наша поэзия и проза – авторская. То есть человек не может претендовать на большой круг читателей. Он не делает массовый продукт, который потребляют все. Но он имеет право найти свою, пусть маленькую, аудиторию – 10-15 человек.
Кононенко: Не знаю, меня вот это слово "авторская" все время пугает: авторское кино, некоммерческая музыка. А по-моему, это фуфло так называют обычно. Вот Вера, она стихов своих не продает, она продает себя, например.
Полозкова: Неправда.
Кононенко: Ну как, Вера популярна!
Полозкова: Ребят, я быстро вмешаюсь…
Кононенко: Она популярна, она играет в спектаклях, дает концерты.
Полозкова: Я понимаю, что я роль театрального задника выполняю, но я быстро вмешаюсь, но мне кажется, что вы просто путаете, как всегда, очень важные вещи разные: книжный продукт и литературу. Литературу в этой стране делают от силы человек пять. Мы, в общем, все их знаем.
Кононенко: А кто еще четыре?
Полозкова: Это гордость и краса. Я не вхожу в эти пять человек. А книжный продукт – это все остальное, это совершенно нормально. Люди покупают книжки не для того, чтобы вознестись к вершинам духовным, а чтобы занять время, руки, и, я не знаю, остановку переждать вот эту. 95% контента, который продается - это книжный продукт или электронный продукт, любой – это просто бизнес, и все.
Стихотворение как моментальный снимок
Кравчук: Меня всегда интересовало, почему поэт не хочет каждый раз переписать свое стихотворение, добавить что-то и прочитать его по-новому? Почему вот он однажды написал его за пять минут и читает его всю жизнь? Может быть, можно сказать было лучше, неужели…
Полозкова: Есть такая химера. Пастернак переписывал ближе к старости стихи свои и, кстати, не всегда в лучшую сторону ему удавалось это сделать. Также и Цветаева какое-то время пыталась переосмыслить свое наследие и тоже дописывала и переписывала. Но я честно скажу, я против этого. Это очень портит исходник. Плюс ко всему, такими, какими люди бывают в этот момент, когда пишут стихи…
Кононенко: Конечно, ну как это? Это же стихотворение. Это же фотография.
Полозкова: Да, это моментальный снимок. Это как вернуться в роман двадцатилетней давности и попытаться его перелюбить, исправить, вывести…
Кузичев: Но вы это умом понимаете, вы это рационализировали для себя?
Полозкова: Я думала об этом довольно много, да.
Кузичев: И приняли такое решение? А искушения бывают?
Полозкова: Конечно. Со стихами что-то происходит в последний раз, когда они в печать сдаются, когда из них делается книжка. И вот там - последний момент, когда можно что-то подправить.
Полностью беседу Анатолия Кузичева и Максима Кононенко с Верой Полозковой и Дмитрием Кравчуком о сетевой поэзии слушайте в аудиофайле
