Премия Солженицына посмертно присуждена Виктору Астафьеву

На следующей неделе состоится вручение литературной премии Александра Солженицына. На этот раз – посмертно – Виктору Петровичу Астафьеву, который едва ли не первым открыл нам весь вязкий ужас войны.

На следующей неделе состоится вручение литературной премии Александра Солженицына. На этот раз – посмертно – Виктору Петровичу Астафьеву, который едва ли не первым открыл нам весь вязкий ужас войны. Речь, конечно, о романе "Прокляты и убиты". Как просто утопили в нашей крови хорошо отлаженную машину вермахта. В определении жюри написано: "Писателю мирового масштаба, бесстрашному солдату литературы, искавшему свет и добро в изувеченных судьбах природы и человека".

Сам с тяжелой и непростой судьбой. Он до последнего всматривался в родные места, будто пытался наверстать упущенное – десятилетия вынужденной жизни не на Енисее. Это после войны закидывало его то в Вологду, то на Урал. Но вернулся в родные места, к истокам, в Овсянку, откуда советская власть выбросила, лишив родительского тепла, в детский дом в заполярной Игарке.

В последнем путешествии в ту самую Игарку Виктор Петрович со своей, прошедшей через испытания мудростью подводил итог. "Моя рабочая путина кончилась. У меня ощущение, что я многое исчерпал. Ну а что не осилил, то не осилил. Книг очень много написано, а человечество не стало от этого лучше", – сказал Астафьев.

Он ушел от нас уже почти восемь лет назад. Но вот теперь, после смерти самого Солженицына, его премия – Астафьеву. Дом Александра Исаевича, богатый книгами. Наталья Дмитриевна Солженицына готовится к событию и ведет на второй этаж, где рабочий кабинет писателя.

- Наталья Дмитриевна, много изменилось в кабинете?

- Нет, совсем ничего не изменилось. Я долгое время просто ничего не трогала на столах.

Здесь все сохранилось так, будто Солженицын только-только вышел из кабинета, даже свитер, перекинутый через спинку кресла. Очки, остро отточенные карандаши на столе и любимый солженицынский календарь, на котором уже следующий день после смерти писателя. И, конечно, рукописи. Нас ждет еще много открытий.

"Тут, конечно, много еще рукописного, что вообще не существует. Перечень, написанный его рукой: сначала XIX век идет. "Обрыв" Гончарова – не печатался, Григорович – не печатался, "Подросток" Достоевского – не печатался. "Мой Лермонтов" – напечатали уже после смерти Александра Исаевича. Единственное, что напечатал. Николай Лесков, Мамин Сибиряк – это все не печаталось", – пояснила Наталья Солженицына, президент Русского общественного фонда Александра Солженицына.

И статья об Астафьеве. Здесь еще собственноручные пометки Солженицына. Сильнейшее впечатление на него произвел роман Астафьева "Прокляты и убиты". В первую очередь об этом и написал.

"Через сколько миллионов убитых надо выжить вот этому солдату, чтобы вот такое написать нам спустя полвека?! Он погиб в ополчении. Одна винтовка на пятерых", – цитирует Александра Исаевича Наталья Солженицына.

Только из деликатности писатель писателя – Солженицын Астафьева – не наградил премией еще при жизни. Хотя мог бы. Даже за один роман.

- А можно говорить, о том, что присуждение премии Астафьеву посмертно – это фактически исполнение воли Александра Исаевича?

- Несомненно, можно, – уверена Наталья Солженицына. – Это желание выделить Астафьева, отметить устойчивые ценности, которые, несомненно, представлял собой Астафьев и в своей литературе, и как человек. Александр Исаевич глубоко симпатизировал и чувствовал единение с этими ценностями, которые отличаются от ценностей нашего торопливого века.

Наталья Дмитриевна вспоминает, как Солженицын, возвращаясь в Москву из изгнания, в теперь уже далеком 1994 году заехал в Овсянку к Астафьеву, как долго говорили и не могли наговориться два писателя – люди одного поколения, прошедшие войну.

"Я ведь у вас сколько слов взял! Я примеры приводил из русских писателей, из классиков без труда находил. А вот из современных только у троих: вы, Распутин да Белов. У вас дышится, и сами слова рождаются естественно. И я в скобках каждый раз писал, от кого", – говорил Солженицын Астафьеву.

Словарь Солженицына "Русский словарь языкового расширения", в котором и слова Астафьева. "Самое сильное впечатление было от того, как Астафьев проявился. Это тогда очень поражало и радовало Александра Исаевича", – вспоминает Наталья Солженицына.

На самые сложные вопросы он находил парадоксально простые ответы. "Что такое жизнь?" – спрашивали писателя. "А что о ней говорить – жить надо", – отвечал Астафьев. Но за весь свой век он так и не смог найти определение, что такое русский человек, его душа. Нет-нет да и возвращался к этому в поисках. Даже во время памятной встречи с Жженовым. Они глубоко понимали друг друга, пройдя через изломы репрессий. И при этом все равно верил в силу народа. Среди дикой сибирской природы. Прислушаться бы к писателю. Пусть даже и посмертно.