В Нью-Йорк доставили первого узника знаменитой тюрьмы Гуантанамо. Ахмеда Гаилани обвиняют в совершении терактов в посольствах США в Кении и Танзании. Обвинение требует смертной казни, но не это привлекло внимание прессы, а сам факт: из Гуантанамо начали вывозить заключённых. Барак Обама, став президентом, пообещал закрыть тюрьму, где права человека если и соблюдались, то лишь на словах. Правда, тюремщики не собираются паковать вещи.
Километры колючей проволоки, размотанной по периметру залива Гуантанамо, окружают особенную территорию, где предпочитают изъясняться на своеобразном языке. Вместо слов "узник" или "военнопленный" хозяева тюрьмы настойчиво употребляют слово "задержанный", С их уст не слетит случайно термин "допрос" или "пытка" – они настойчиво говорят "интервью". От упрека, что за обтекаемыми определениями не скрыть нарушений международного права, республиканцы отмахиваются с 2002 года.
Назвать вещи своими именами решается только демократ Барак Обама. На второй день президентства он подписывает указ о закрытии тюрьмы Гуантанамо, но спустя полгода, отвечая на вопрос "что сделано для закрытия тюрьмы?", американский офицер, выдержав паузу, отвечает: "Ничего".
"Мы в курсе распоряжения президента, персонал осведомлен, задержанные информированы. Мы знаем и понимаем: приказ – это приказ. Но другие будут решать, что дальше. Наша задача – содержать в безопасности лагерь, гуманно относиться к его обитателям. И мы будем это делать ровно столько, сколько потребуется", – говорит Брук Девальт, капитан-лейтенант ВМФ США.
Лагерь №6 на Гуантанамо только достроили, потратив десятки миллионов. Это объект с самым строгим режимом, о чем свидетельствует многочисленная охрана, скрывающая лица. Стражу оберегают от заключенных: например, охранники, боясь быть услышанными, при общении пользуются псевдонимами, называя друг друга "Форд", "Крайслер", или "Астон Мартин". Когда стражник в прямой видимости узника, на его лице – специальная маска. "Защитная маска позволяет страже защищать лицо, потому что имели место случаи, когда заключенные плевали в военных", – объясняют здесь.
Тесные клетки на палящем солнце, заключенные на коленях, оранжевая униформа, кандалы на руках и ногах – визитная карточка Гуантанамо. Показывая новые камеры с удобствами, где в глаза бросается томик "Анны Карениной" на двух языках – английском и арабском, – военные пытаются разрушить мрачные клише, наставая, что на Гуантанамо за семь лет все изменилось: число заключенных уменьшилось почти в три раза, к "задержанным" пускают адвокатов.
Новое самоубийство в лагере на минувшей неделе, отказ публиковать фотографии пыток – едва ли выгодный фон для таких заявлений. "США должны не только быть против пыток риторически. Надо совершить такие шаги – закрыть Гуантанамо, и закрыть быстро. Мы должны заставить ответить перед законом всех тех, кто разрешил пытки заключенных", – уверен конгрессмен Дэнис Кусинич (он пытался запустить процедуру импичмента в отношении Дика Чейни в прошлом году).
Бывший вице-президент не спешит на пенсию, рассказывая о пользе пыток заключенных, споря с президентом Обамой, предупреждая: если закрыть тюрьму, последствия будут печальными.
Указ о закрытии подписан, но хозяева Гуантанамо утверждают, что на работе лагеря это не сказалось. Против указа – Конгресс, который отказывается выделять деньги на закрытие тюрьмы. Но мотив конгрессменов и сенаторов – отнюдь не жадность в год рекордного дефицита государственного бюджета, спровоцированного во многом и расточительностью Пентагона.
Законодатели страшатся появления узников Гуантанамо на американской территории не потому, что боевики "Талибан (запрещена в РФ)а" и "Аль-Кайды" представляют опасность за высокими заборами. Появись они на американской территории, держать их без суда и следствия, отказывать в услугах адвокатов власти больше не смогут.
