- Хочу начать с политических событий в Белоруссии. Выборы президентские прошли. Митинги оппозиции не умолкают, раскол в обществе очевиден, причем раскол этот наблюдается и в Церкви. Глава Римско-Католической Церкви Белоруссии выступил в поддержку оппозиционного движения, сказал, что Лукашенко должен вести конструктивный диалог с демонстрантами, а Белорусская Православная Церковь запретила своим священникам участвовать в протестах и просит прихожан не поддаваться на провокации. Каким вы видите разрешение этого конфликта в Белоруссии на церковном уровне?
- У Русской Православной Церкви есть официальная позиция, которая касается того, как православные люди, особенно священнослужители, должны вести себя в ситуации гражданского противостояния и в ситуации политического противостояния. Если налицо конфликт между одной политической силой и другой политической силой, то священнослужители не должны занимать одну или другую сторону конфликта, Церковь должна быть поверх конфликта, Церковь должна обращать внимание власти на те нарушения, которые имеют место, на те притеснения людей, на те нарушения правопорядка, которые существуют, но занимать ту или иную сторону в конфликте, говорить, что она с действующей властью или с оппозицией, или с одной политической партией, или с другой политической партией, этого церковные люди, по крайней мере, священнослужители делать не должны. И, как я понимаю, позиция Белорусской Православной Церкви в течение всего этого конфликта основывалась именно на этом принципе.
- Но на этом фоне от должности был освобожден экзарх всея Белоруссии митрополит Павел. Он после выборов сначала Лукашенко поздравил с победой, а потом отозвал свои поздравления, сказал, сказал, что он за свои слова даже извиняется. Снятие с должности – это следствие вот этих его заявлений?
- Я бы не стал говорить о снятии его с должности. Митрополит Павел на заседании Синода представил обширный доклад о ситуации в Белоруссии. Он сам сказал о том, что считает, что для Белорусской Церкви нужен новый человек, причем, по его мнению, это должен быть человек, который родился и вырос в Белоруссии. Владыка Павел родился и вырос в России, он гражданин Российской Федерации, он долгие годы провел на зарубежных точках. Я его лично знаю без малого 20 лет. В свое время я у него как раз принимал Австрийскую и Венгерскую епархию, которую он возглавлял до меня. И владыка рекомендовал назначить туда другого человека. И выбор пал на человека, который действительно плоть от плоти белорусского народа, который там вырос. Можно говорить о том, что время от времени вообще происходит некая оптимизация церковного управления. Вы же знаете, что на Синоде были приняты и другие решения. Нескольких митрополитов переместили на другие кафедры. Новый ректор Московской Духовной академии назначен, новый наместник Троице-Сергиевой Лавры. И все это было вызвано необходимостью оптимизировать церковное управление. Причем Святейший Патриарх и Священный Синод всегда дают шанс человеку, который, может быть, недостаточно хорошо проявил себя на одном месте, проявить себя на другом, потому что не всегда неудача того или иного архипастыря в одной епархии означает, что он и в другой не справится. Но если имеют место серьезные нарушения церковной дисциплины, тогда епископ может быть отдан церковному суду. И вот на последнем синоде было три решения, касающиеся епископов, отстраненных от управления, дело которых сейчас будет решать общецерковный суд.
- Но все же самое цитируемое и обсуждаемое решение этого Священного Синода, это решение РПЦ наказывать монахов и священников за разглашение церковных тайн, причем указываются конкретные наказания, ну, например, запрет в служении сроком до 3 лет. Что стало поводом для этого? Большое количество Телеграм-каналов, которые появляются в последнее время и явно кто-то близкий к делам РПЦ делится с этими-каналами внутренней информацией?
- Поводом, конечно, стали определенные утечки информации, виновность за которые несут сотрудники тех или иных церковных подразделений. И Священный Синод посчитал важным напомнить таким сотрудникам об ответственности, которую они несут, работая в церковных учреждениях. Существует такое понятие как государственная тайна, оно охраняется законом, люди, которые принимаются на работу в государственную структуру, подписывают специальные контракты, где это оговаривается. У нас, когда сотрудники принимаются, – по крайней мере, я знаю по своему отделу, который я возглавляю, отдел внешних церковных связей, – каждый, кто поступает на работу, подписывает договор, где одним из пунктов является неразглашение конфиденциальной служебной информации. Поэтому, если такое разглашение происходит, человек должен быть наказан.
- Просто в понимании большинства в светском обществе, у Церкви не может быть тайны от этого самого общества в отличие от коммерческих структур. Что именно сейчас охраняется?
- Я могу сказать по той области, в которой я непосредственно работаю. Церковная политика так же, как и гражданская, требует определенных действий, определенных переговоров. Переговоры эти готовятся, иногда в конфиденциальном режиме. И если кто-то на этапе подготовки начнет, допустим, разглашать какие-то детали готовящегося решения, это может нанести ущерб самому решению. Это же совершенно очевидный факт. Речь не идет о том, что у Церкви есть какие-то тайны, которые она хочет скрыть от народа, речь идет именно о служебной деятельности, о служебной переписке, и о том, что человек, принадлежащий к конкретному церковному подразделению, не должен разглашать то, что касается служебной и особенно конфиденциальной информации.
- Владыка, пока программа наша была на каникулах, в Черногории прошли парламентские выборы и, несмотря на то, что партия президента Джукановича прошла и победила, перевес у нее совсем символический, кто-то называет это поражением. И мы помним при этом, что у Джукановича острый конфликт с канонической Церковью в стране. Как текущая политическая ситуация и новый состав кабинета министров может изменить вообще положение дел Церкви в стране и состояние этого тлеющего конфликта?
- Я бы хотел сказать о том, что действительно Джуканович растерял значительную часть той поддержки, которой он пользовался на протяжении 30 лет. И думаю, что прямое следствие того конфликта с канонической Церковью, который он затеял. Зачем он это затеял? Он, наверное, хотел получить дополнительные очки на выборах, но он их потерял. И мы с вами, в нашей передаче, его об этом предупреждали. Я напомнил пример Петра Алексеевича Порошенко, который точно так же пытался заработать очки на поддержке раскольников в ущерб канонической Церкви. Чем закончилась политическая карьера Порошенко, мы хорошо знаем. Сейчас Джуканович стоит перед ситуацией, когда оппозиционные блоки – их два в Черногории – набрали в совокупности больше голосов, чем его партия, это значит, что, если между собой договорятся, они смогут сформировать правительство, у них получится большинство в парламенте, значит, Джуканович потеряет фактически контроль над страной. На мой взгляд, это одно из следствий того конфликта, который он затеял. Потому что Черногорская Православная Церковь каноническая, которая находится в составе Сербской Православной Церкви, это Церковь черногорского народа. Он попытался создать законодательную базу для отчуждения собственности у канонической Церкви с тем, чтобы потом ее храмы можно было передавать раскольникам. Народ это все понял. Церковь встала на защиту своих святынь, все лето проходили массовые крестные ходы в Черногории в защиту святынь. К сожалению, Джуканович не внял голосу народа, он пошел против своего народа. И вот он теперь будет пожинать плоды того, что натворил.
- В конце августа завершился международный военный форум "Армия 2020". И на этом форуме среди прочих новинок военных, оборонных приставлена была новая форма для священников – это ряса цвета хаки. РПЦ почти сразу открестилась от этого, сказала, что не благословляла на пошив таких ряс. Имели ли они место быть? Чья была инициатива. И вот лично вы такое облачение священников поддерживаете или вы против?
- Я не поддерживаю такое облачение для священников. Я думаю, что у священников при исполнении ими их прямых служебных обязанностей есть то облачение, которое сформировалось в течение веков. Вот я нахожусь сейчас в черной рясе, нашу соответствующий знак отличия. И священнослужители в армии, когда занимаются пасторским окормлением военнослужащих, конечно, должны носить свою форму, а не какой-то гибрид военной формы с церковной священнической рясой. Другое дело, что священнослужители могут оказаться в ситуации, когда идут военные действия, и когда им просто надо будет надевать по каким-то причинам военно-полевую форму. Но я не представляю себе, как на поле боя священнослужитель, если от него ожидается какое-то участие в военных действиях или, например, спасение раненых, будет все это делать в рясе? Это будет, конечно, довольно сложно, поэтому, наверное, для таких ситуаций можно будет предусмотреть возможность для священнослужителей переодеваться в военную форму. Но создание некоего гибрида военной формы и священнической одежды мне представляется крайне неудачной затеей.
- Владыка, выяснилось, что РПЦ сейчас расширяет зону своей пасторской ответственности и среди прочего теперь туда входит Восточный Тимор и Папуа-Новая Гвинея. В СМИ начинают шутить о том, что наши священники будут проповедовать среди папуасов. А сколько вообще в лоно церкви РПЦ принимает иноверцев?
- У нас практически на каждом заседании Священного синода принимается решение об открытии новых приходов в дальнем зарубежье. И если кто-то шутит относительно того, что мы будем проповедовать среди папуасов, то, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Мы уже там проповедуем, и там уже есть люди, которые приняли крещение. И вообще патриарший экзархат в Юго-Восточной Азии, который не так давно создан, очень динамично развивается. И то, что мы на синоде приняли решение о рукоположении епископа Джакарты, который будет помогать экзарху, то, что мы приняли в состав Русской Церкви группу верующих из Папуа Новая-Гвинея, это все свидетельствует о динамичном развитии миссии Русской Православной Церкви в дальнем зарубежье. А миссия эта ведется вне зависимости от того, какой цвет кожи у людей, какой у них разрез глаз. Всех, кто желает обратиться к Православной Церкви, мы принимаем.
